Бунташный век. Век XVII (Шукшин, Котошихин) - страница 267

Фрол, стоявший в трех шагах от брата, вдруг шагнул к краю помоста и закричал в сторону царя:

— Государево слово и дело!

— Молчи, собака! — жестко, крепко, как в недавние времена, когда надо было сломить чужую волю, сказал Степан. Глотнул слюну и еще сказал — тихо, с мольбой, торопливо: — Потерпи, Фрол… родной… Недолго.

Палач третий раз махнул топором…

Гулко, зевласто охнул колокол. Народ московский дрогнул. Вскрикнула какая-то баба…

Палач рубил еще дважды.

Еще и еще били в большой колокол. И зык его — густой, тяжкий — низко плыл над головами людей…

ГЛАВА I

О царях и царицах, и о царевичах, и о царевнах, и о женитбе царской, каким обычаем бывает веселие.

1. Великий князь Иван Васильевичь Московский Гордый со многими своими князи и з боляры ходил войною со многими войски под Казанское, и Астараханское, и Сибирское царствы. И божиим изволением пленил тех царств царей с их государствы и з землями и поселил в тех государствах и землях многих людей, християн, для укрепления. И с того времяни учинился он, великий князь, над Московским государством, и над теми взятыми царствы, и над прежними княжствы царем и великим князем Иваном Васильевичем всеа Русии; и таковым обычаем в Росийской земле началося царствование.

Княжествовавше той великий князь и потом царствова, правивше государство свое в ярости и в злобе силне, тиранским обычаем, и имеяй со окрестными государствы войну и розвратие. Когда ж ему не случися быти со окрестными государствы в розвратии, и тогда пленил подданных своих, единоверных християн, и многи мучителства над князи и боляры своими и простыми людми показа; понеже и сына своего смири на оный свет, пробиша его осном своим, и единаго митрополита повеле задушити подушкою. Царствова же той царь, преставися.

2. По смерти же того царя на Московском царстве учинился царем сын его царевич Феодор Ивановичи, а другому сыну его царевичу Димитрию с материю его дан был в удел город Углеч с уездом. Бысть же той царь и великий князь Феодор Ивановичи всея Русин на Московском государстве зело тих и боголюбив, не таков, яко отец его, и некоторого вельможу, зовомаго Борис Годунов, первого конюшего боярина, учинил над государством своим во всяких делах правителем, а сам предался смирению и на молитву. Той же боярин, правивше государство неединолетно, обогатися зело. Проклятый же и лукавый сотана, искони ненавидяй рода человеча, возмути его разум, всем бо имением, богатством и честию исполнен, но еще не совершенно удоволен, понеже житие и власть имеяй царскую, славою ж несть. И дияволим научением мыслил той боярин учинитись царем и чрез какой бы обычай. И с единомышленными своими умыслил послати некоторых людей во град Углеч, обещая им великую честь и богатство, чтоб они царского брата царевича Димитриа убили. Те же посланные люди по повелению его то и сотворили, пререзали тому царевичю гортань; и того же времяни и самих их, забойцов, гражане побили. И как ему, боярину, ведомо учинилось, что по его мысли все совершилось, велми радостен бысть; и скоро о смерти его царю объявил, что тот его брат, играя с младенцами своими, убился сам. Царь же, уведав о том, велми опечалился, и очей своих ни на един час от слез не осушил, и умыслил ехать тело брата своего погребсти и проведать, каким обычаем ему смерть учинилась. Той же Борис Годунов послал во град Углеч многих людей и по дорогам поставил заставы под смертною казнию, чтоб никто о том убиении подлинные ведомости не сказал, но чтоб сказывали все по его приказу, как он об нем сказал царю, также которые писма от матери его царской будут писаны к царю, приносили б к нему. Царю на погребение брата своего с Москвы ехавшу и бывшу у Троицы, в первом Московском монастыре, от Москвы 60 верст, и тот зломышленный болярин велел на Москве дворы зажигати и грабити, и людей побивати. И от того учинилося великое смятение, и кроворазлитие, и пожар по всей Москве. Он же, боярин, прииде к царю и поведа, что на Москве учинилося великое смятение и пожар, чтоб он возвратился к Москве, а брата своего приказал погребсти без себя, понеже его приездом оживления ему не будет. Царь же, послушав его, то и сотворил. И которые люди посланы были от него, боярина, по городом, и на заставы, и к Москве дворов зажигати, дворы их всех погорели. Той же боярин, страшась тех людей, чтоб на него чего не объявили и ему чего не учинили, давал им из своей и из царской казны множество имения и богатства. Царствова же той царь по смерти брата своего в печали немнога лета, преставися.