Я не стала ничего говорить, хотя и не понимала, отчего отец пришел к таким выводам. Вместо вопросов я быстро похватала кое-какие вещи, которые с утра мне могли пригодиться, и поспешно вышла из комнаты.
– Герберт, а ты завтра отправляйся за своими братьями. Мы не можем отпустить Амелию одну. До столицы еще добраться надо, – буквально приказал отец.
Брат тут же кивнул, соглашаясь. Выглядел он при этом задумчиво.
По пути мы наткнулись на служанку, которая отчего-то не спала. Произошедшее недавно заставило нас посмотреть на бродящую ночью по дому девушку с подозрением. Она под нашими взглядами сразу стушевалась и залепетала что-то о том, как проснулась и захотела попить, вот и отправилась на кухню. При этом она беспрестанно извинялась, явно не зная, куда себя девать.
– Идем с нами, – приказал отец. В своей комнате он остановился около кровати. – Смени белье и можешь быть свободна.
– Конечно, господин, – девушка торопливо закивала, принимаясь за работу.
Спустя полчаса я уже лежала в постели. Отец отказался ложиться на кушетку, разместившись в кресле. Под его тихое дыхание я и сама не заметила, как уснула.
И снились мне крылья, а ещё черные, внимательно смотрящие глаза. Во сне я не понимала, чего так испугалась, ощущая, что никто не собирался причинять мне вреда.
Только не он, и только не мне.
Часть 5
«Я напугал её. Увлекшись ощущениями и желанием изучить ее силу глубже, я забыл, как это могло выглядеть со стороны. Наверное, простительно, учитывая, сколько времени я уже здесь нахожусь. Вот только мне совершенно не понравилось быть причиной её страха. Он горчил, сжимал сердце и требовал от меня каких-то действий. Успокоить? Обнять? Я перестал понимать свои желания. Или подобное нормально для человека? Кажется, невольно я стал забывать об этом».
На следующий день все буквально завертелось. Отец по какой-то неведомой причине развил бурную деятельность. Я смотрела на него и не узнавала. Всегда мягкий и улыбчивый мужчина превратился в резкого, твердого и властного человека. Он отдавал приказы слугам так, что сразу становилось понятно: ему нужно лишь беспрекословное подчинение и немедленное исполнение. Его всегда теплые глаза заледенели, а поджатые сурово губы приводили в недоумение.
Ближе к вечеру приехали братья. Я была удивлена такой скорости, а еще больше тому, какими озабоченными и встревоженными они выглядели. Лишь Герберт выглядел так же, как и я, – растерянно. Мать я и вовсе не видела весь день. Когда поинтересовалась о ней у служанки, та лишь ответила, что госпожа неважно себя чувствует, поэтому отдыхает в своих комнатах.