– Постойте, – попросила я, когда поцелуй на мгновение разорвался. – Нам надо спешить. Где вы? Вы можете как-нибудь показать? Я не знаю, что будет, если меня выдадут за Гордона, поэтому нам надо поторопиться.
Сила замерла, а потом я ощутила, как путы исчезли. Вздохнула и тут же сползла с кровати. Совершенная темнота царила только под балдахином, который не позволял лунному свету пробираться к кровати. Стоило только оказаться за его пределами, как стало ясно, что в комнате не так уж и темно.
– Где вы? – спросила, несколько неуверенно оглядываясь.
Тут же послышались хлопки крыльев. Я опустила глаза и сразу заметила на полу рядом со мной знакомого уже ворона. Под моим взглядом он распахнул крылья, хлопнул ими раз-другой, а потом открыл клюв и как-то странно зашипел, словно хотел что-то сказать. У него явно это не получалось, поэтому ворон просто взлетел и устремился к двери. Рядом с ней он распался туманом и просто просочился сквозь нее. Я поторопилась за ним, чувствуя, как от волнения снова холодеют руки. И вообще, меня заметно трясло.
Перед тем как выйти из комнат, заскочила в гардеробную, накинула на себя плащ с капюшоном и надела сапожки, не желая бегать по камням босыми ногами.
Стража около дверей вдруг отчего-то решила заснуть. Я ни в коем разе не возражала против подобного.
Оглядев коридор, заметила ворона, сидящего на потухшем факеле. Поспешила, тихо прикрывая за собой дверь.
Мы явно спускались куда-то вниз. Факелы в этом месте оставались потухшими, но почему-то темно все равно не было. Казалось, чем ниже мы спускались, тем светлее становилось.
Винтовая лестница привела нас к запертой двери.
– И что дальше? – спросила тихо, рассматривая дверь. – В ней даже ручки нет.
Повернувшись, я не увидела ни ворона, ни тумана. Немного растерянно потоптавшись на месте, пару раз попробовав открыть дверь, я решила вернуться в комнаты и подумать над этой задачкой.
.
Часть 13
Я чувствовала себя просто ужасно. Ноги дрожали, спина затекла, а мышцы словно закаменели, особенно на лице. Казалось, эта легкая полуулыбка просто приклеится ко мне навечно. Тяжелая накидка оттягивала плечи, а перед глазами время от времени все темнело, но я продолжала стоять, тщательно вслушиваясь в заунывные напевы архипастора святой церкви.
Конечно, я не понимала ни слова, но это было нормально. Всем известно, что все молитвы написаны на высшем языке, который преподают только тем, кто решил посвятить свою жизнь служению Великому. На самом деле, у Бога есть имя, но знают его лишь церковники, остальные не имеют права пачкать своими грешными устами святое. Чтобы не было искушения, имя скрыли от простых людей, именно поэтому все мы называем его просто Великим.