— Не страшно? — попыталась она улыбнуться.
Лукин скривился.
— На первом курсе я проходил там практику. — Они сели в машину, хлопнули дверьми. Он выжал газ и машина, подскакивая на ухабах, помчалась по пустынным улицам городка. Фары периодически выхватывали улицы, здания, таблички, ворота, магазины и бочки с квасом, — но она почти ничего не узнавала. Город стал чужим. Незнакомым. Старым и страшным. Что она вообще знала о нем? Ничего. Приехала по распределению, родила Андрея от человека, который ее бросил, думала пережить этот ужас в маленьком городке будет проще, — в общем так и оказалось. Но…
Она боялась задавать вопросы. После того, как они проскочили знак городской черты, она сказала:
— Спасибо вам.
Лукин, всматриваясь в темноту, ответил почти сразу:
— Знаете, я всегда хотел стать доктором. Хирургом. Или кардиологом. Но иногда мне кажется, что очень многим тут нужна совершенно другая терапия.
— Что вы имеете ввиду? Таксистов? Это просто жадность.
— Не только жадность. Там целый клубок пороков. А как было бы хорошо — сделал укол и человек все понял, осознал…
Она покачала головой. Юный. Наивный. Все у него впереди.
— Я никогда не был на той свалке, — признался он. — Только примерно знаю, где она. И карты нет. — Они мчались на северо-восток. Справа от трассы шумел полноводный ручей. Склонившиеся над ним плакучие ивы отражались в журчащей воде. Луна за городом светила очень ярко, ее свет заливал всю округу серебряным маревом и хлопья тумана в низинах ручья казались зловещими, смутными призраками.
— Как же мы его там найдем? — Она сжала кисти в кулаки, костяшки пальцев побелели.
Стрелка спидометра замерла на цифре 90. Лукин гнал во весь опор. Он прекрасно понимал, что промедление на полчаса-час может быть фатальным.
— Она не найдет его там, даже если сможет уехать, — сказал он Сапрыкину.
— И что ты предлагаешь?
— У меня машина отцовская внизу. Если вы отпустите, я мог бы попытаться найти этого…
Сапрыкин обвел собравшуюся бригаду взглядом, потом посмотрел на него поверх очков.
— Ты единственный, кто его видел. Так что, если уверен, что это единственный шанс, нужно его использовать. Хотя я думаю, в лаборатории что-то намудрили. Представляешь, Коля, нулевой резус, ты хоть раз в жизни с таким встречался?
Анестезиолог удивленно поднял брови.
— Что? Нулевой — что?
— Резус-фактор. То есть, его кровь точно подойдет нашему пацану. А другой замены у нас нет. Если отправлять запрос в Москву, то…
— Не успеем, — сказал анестезиолог.
— Да.
Лукин уже скинул халат, маску и бежал к выходу. Какие бы гадости Сапрыкин не говорил, есть в нем все-таки что-то человеческое, думал он, перепрыгивая через три пролета больничных ступенек.