— Дурак! — бросила она в сердцах и тот моментально закричал: «Зоя Викторовна! Саша плохими словами обзывается! Накажите ее, она меня назвала плохим словом!»
Воспитательница, заметив хитрый взгляд Мышкина, покачала головой.
— Что ты еще придумал, Мышкин? Кажется, сейчас не Саша, а ты пойдешь в угол. Саша, что случилось?
Саша, украдкой утерев слезу, подсела к Пете. Он играл с паровозиками и сразу же протянул ей один.
— Он… он меня хотел напугать, — сказала Саша. — Только я не боюсь! Понял?
Мышкин зарделся, а когда увидел Петровну, направлявшуюся к чулану и вовсе потерялся.
— Ах вы проказники, — раздался голос няни. — Дверь с графиком уборки в деревянной рамке распахнулась и оттуда, как ужаленные, выскочили братья Костровы.
— Ага, вот оно что! Так, Костровы и Мышкин, быстро ко мне.
С понурыми головами дети подошли к воспитателю.
— Еще одна такая выходка и кто-то не будет участвовать в утреннике. Вам понятно? И еще. Волшебные шарики, видимо, тоже будут не для всех.
— Это все Кирилл, — мгновенно сдал сообщника Роман. — Мы не хотели Сашу пугать. Это все он виноват. Он сказал нам царапать ведро и дверь ногтями, как будто это игра такая.
— Это не игра, — ответила Зоя Викторовна, глядя как Петровна наполняет водой ведра. В темной комнате колыхание ее белого халата выглядело слегка тревожным. — Никого никогда нельзя пугать.
— Это почему же? — самоуверенно спросил Мышкин.
— Вырастешь, поймешь, — ответила воспитатель. — А пока я поговорю с твоим папой.
Мышкин хмыкнул.
— Папа мне ничего не сделает. А вас заругает.
— Это мы еще посмотрим, — ответила Зоя Викторовна. — А теперь просите прощения у Саши или становитесь в угол до конца дня.
Перспектива простоять без игрушек никого не устраивала.
— Прости, мы так больше не будем, — промямлили Костровы в один голос.
Саша кивнула.
С Мышкиным было сложнее. Он минут пять мялся, но в конце концов переборол собственную гордость.
— Прости, — буркнул он и тут же отчалил, посчитав такое извинение исчерпывающими.
— Ладно, — сказала Саша.
— Трудно было? — спросила Зоя Викторовна.
Мышкин покрутил головой. Она знала, что ему пришлось переступить через себя, а значит — уже хорошо, задумается, может быть.
— Нет, — сказал он. — Нисколечко.
— Вот и отлично, — сказала Зоя Викторовна. Она снова посмотрела на дверь подсобки и ей почему-то захотелось тоже приложить ухо. Что она могла там услышать? Разумеется, ничего. Или все же…
Саша стояла за той самой дверью. Было темно, она знала, отлично знала, где находится. В темной комнате детского сада. Внутри подсобки. Только вот братьев Костровых здесь точно не было. Их не могло здесь быть. Она слышала, как играют дети в группе, как Зоя Викторовна собирает всех на занятие, разучивают букву М. Повторяют слова: Москва, мир, мед, молоко, мама, морковь, месяц, мрак…