Его судили; нашли, что он часто слишком вольно и непочтительно отзывался об императрице и ее любимце, и приговорили к отсечению сперва руки, потом и головы. Приговор был исполнен. Тайному советнику Хрущову и Еропкину отсекли головы за то, что они были его друзья и доверенные лица; Мусину-Пушкину отрезали язык; Эйхлера и Зуду высекли кнутом и сослали в Сибирь. Все имущество этих несчастных конфисковано и роздано другим, у которых оно тоже не долго оставалось. Таким-то образом в России не только деньги, но даже земли, дома и всякое добро переходят из рук в руки еще быстрее, нежели в какой-либо другой стране в Европе. Я знаю поместья, которые в продолжение двух лет имели трех владельцев по очереди.
Волынский был умен, но и чрезмерно честолюбив; гордый, тщеславный, неосторожный, он был склонен к интриге, на всю жизнь свою слыл за неугомонного человека. Несмотря на эти недостатки, которых он не умел даже скрывать, он достиг высших должностей в государстве. Он начал с военной службы, в которой дослужился до генерал-майора. Отказавшись от военных занятий, он занялся гражданскими делами. Еще при Петре I его посылали в Персию в качестве министра. Он был вторым уполномоченным на Немировском конгрессе; а спустя два года по смерти графа Ягужинского, умершего к концу 1736 г., Волынский получил его должность кабинет-министра. Но здесь он не мог долго удержаться, не рассорившись с графом Остерманом, который в своих сослуживцах терпеть не мог ума. Навлекши на себя еще гнев герцога Курляндского, он не мог кончить иначе, как несчастливо.
Граф Бестужев, который, как увидим, играл главнейшую роль в России, заменил Волынского в должности кабинет-министра. Он был приятелем Бирона, а так как Бирону непременно нужно было в Кабинете такое лицо, которое было бы вполне предано его интересам, то он и предпочел Бестужева всем, кто бы мог иметь право на это место.
Между петербургским и шведским дворами продолжались мелкие ссоры. Россия не была довольна союзом Швеции с Портою и запретила вывоз хлеба из лифляндских портов. А в Швеции убийство Цинклера продолжало волновать умы. Стокгольмская чернь подняла бунт и пыталась уже разграбить дом русского министра, но дело ограничилось разбиеним нескольких окон. Народ кричал, что действует по внушению души Цинклера.
На шведском сейме споры не прекращались. Это собрание разделялось на две партии: одна называлась шляпами и состояла почти из всего дворянства, офицеров армии и нескольких сенаторов, — эта партия требовала войны. Другая, с королем во главе, состояла из лиц известных лет, знакомых с силами России; она желала, чтобы мир продолжался; ее прозвали колпаками. Обе партии были крайне раздражены друг против друга. Граф Бестужев, брат кабинет-министра, нашел довольно людей, которые сообщали ему все самые секретные решения. Все эти сведения он передал своему двору, который сделал необходимые распоряжения для начала войны, в случае нужды.