Приезд Лингена в Стокгольм дал другой оборот делам Швеции. Русские, бывшие смертельными врагами шведов, стали их друзьями, союзниками и защитниками, а датский король, сына которого они хотели избрать в преемники шведского престола после кончины их короля, сделался величайшим их врагом. Русский галерный флот, начавший кампанию с тем, чтобы разорить берега Швеции, был вынужден остаться некоторое время на границах, чтобы усмирить внутренние смуты и чтобы иметь возможность подать помощь шведам в том случае, если бы на них напала Дания.
Датский король, узнав, что значительная партия противилась избранию его сына, сумел склонить несколько областей в свою пользу. Первая высказалась Далекарлия; крестьяне, в числе нескольких тысяч человек, под начальством некоего Шедина[28], служившего прежде солдатом в Пруссии, и Врангеля (майора Далекарлийского полка), пошли прямо на Стокгольм, где они хотели предписывать законы. Перед городом расположили гвардейский полк, рассчитывая воспользоваться им для усмирения бунтовщиков; но солдаты отказались действовать против своих соотечественников и дозволили даже далекарлийцам взять их пушки, не оказав ни малейшего сопротивления. Король и несколько сенаторов вышли им навстречу, чтобы постараться успокоить их, но они не хотели и слышать о примирении. Наконец, им обещали удовлетворить все их требования и их впустили в город, где они разбрелись по разным кварталам, что было причиною их несчастия. Несколько дней спустя, в городе произошло большое смятение: сенатор, граф Адлерфельд, хотевший обратиться к далекарлийцам с речью и успокоить их, был убит. Гвардейцам снова приказали идти против бунтовщиков, но солдаты не повиновались. По счастливой случайности, галеры вошли в тот самый день в стокгольмскую гавань; сначала высадили на берег несколько войск, которые, не зная о случившемся, нисколько не затруднились рассеять возмутившихся крестьян. Предводители их были арестованы, Шедину отрубили голову, а Врангеля лишили чинов и дворянства и, сверх того, осудили на вечное заключение; прочие разошлись по домам.
Если бы это дело не было окончено так скоро, то возмущение сделалось бы вскоре общим; провинции Упландская, Седерманландская, Смоландская и Сканийская были наготове также возмутиться, но так как первое восстание удалось так плохо, то остальные остереглись от обнаружения своих замыслов. Однако половина Швеции оставалась долго в интересах датского короля; это дошло до того, что когда генерал Кейт прибыл в Стокгольм, как я скажу ниже, то одного из адъютантов его, посланного куда-то курьером, приняли за датского офицера, потому что на нем был красный мундир, и почтовые смотрители советовали ему остерегаться от противной партии.