.
Дальнейшие показания Зубарева не относятся к Манштейну, вследствие чего мы их не приводим.
Нет, кажется, никакого сомнения, что извет Зубарева на Манштейна есть один из тех «затейных и воровских умыслов», которыми уже не раз заявил себя до этого доносчик; как бы то ни было, но, умирая «от превеликой рвоты» 22-го ноября 1757 года в Тайной Канцелярии, Зубарев не только не сознался во лжи, но заявил, что «о чем он в расспросе своем показал и то самая истина, а того от себя он ложно ни для чего не вымышлял».
Императрица Елисавета Петровна вполне поверила показаниям Зубарева и последствием этого было то, что принца Ивана Антоновича, по ее указу 23-го января 1756 г., перевезли из Холмогор в Шлиссельбургскую крепость; над Брауншвейгской фамилией в Холмогорах усилен надзор, а к Манштейну послано сочиненное в Тайной Канцелярии письмо, якобы от имени Зубарева, дабы заманить его в Архангельск, где уже и приняты были меры к его поимке. Само собой разумеется, что Манштейн не поддался в расставленную ему западню.
Все это дело, — быть может, одно из звеньев интриги, которою Австрия опутывала императрицу Елисавету, дабы вовлечь ее в борьбу с Пруссией, — имело последствием усиление ненависти императрицы к Фридриху II. Вот что говорит по этому предмету король в своих Записках:
«Австрийцы, избавившись от стеснительного для них присутствия прусского посланника в Петербурге, принялись интриговать: не стыдясь распускали ложные слухи и самую отвратительную клевету, лишь бы только восстановить императрицу Елисавету против короля. Они ее уверили, что прусский король замышляет лишить ее жизни и возвести на престол Ивана Антоновича. Императрица поверила им на слово и возненавидела короля»[41]. Обращаемся к очерку жизни генерала Манштейна. Весною 1757 г. с вверенным ему отрядом, Манштейн двинулся в Богемию и участвовал 6-го мая в сражении под Прагою[42]; он находился на правом крыле, под начальством фельдмаршала Шверина. В сражении при Коллине[43] он был ранен пулею в левую руку. Король приказал ему отправиться в Дрезден для излечения. По дороге туда, в июле 1757 г., недалеко от Леймерица, на него и на конвой его напали австрийские гусары и кроаты; в этой стычке пуля пробила ему грудь и через несколько минут его не стало[44].
Манштейн был высокого росту и очень полон. Смуглый цвет лица и черные глаза придавали ему воинственный вид. На службу он был бдителен и неутомим, и смолоду приучен переносить всякого рода трудности боевой жизни. Он знал языки: латинский, французский, итальянский, шведский, русский и немецкий, и умственным занятиям посвящал большую часть своего времени