9-го числа армия стояла на месте. Известясь, что неприятель стоит в 12 верстах оттуда, фельдмаршал под вечер отрядил всех гренадер армии, 1500 драгун и 2000 донских казаков и, поручив их начальству генерал-майора Гейна, приказал им идти всю ночь со всевозможными предосторожностями и стараться напасть на неприятеля на рассвете врасплох.
Если б это дело было поручено не генералу Гейну, а всякому другому, то оно имело бы успех, и немалая часть неприятельского войска была бы уничтожена. Этот же генерал, чем бы ускорить марш, провел половину ночи в ранжировке солдат и подвигался медленно. Донские казаки, выступив вперед, на рассвете ударили на татарский лагерь, где почти все еще спали, и принялись колоть и рубить все, что попадало под руку. Поднялась тревога, татары вскочили на лошадей, и, увидев, что имеют дело только с казаками, в свою очередь ударили на них и принудили с большою потерею ретироваться. Они могли бы совершенно разбить их, если бы, завидев приближавшийся отряд генерала Гейна, сами не обратились в бегство, бросив свой лагерь, в котором нашлось много фуража и несколько палаток.
Фельдмаршал выступил в поход как только занялся день; в оставленной неприятелем местности расположились лагерем. Потеря была почти равная с обеих сторон, а именно около 300 человек, с тою разницею, что у неприятеля убито несколько знатных начальников.
По приказанию графа Миниха, Гейн, за неисполнение данных приказаний, был арестован и отдан под военный суд, который приговорил его к лишению чинов и дворянства и к пожизненной службе рядовым в драгунах милиции. Приговор был буквально исполнен. Это было довольно строгое наказание за проступок, заключавшийся в трусости, а может быть, и глупости, или неуменьи распорядиться как следует. Но в России строгость — условие первой необходимости, потому что там примеры снисхождения не производят того действия, что строгость. Там привыкли ничего не делать, если не заставят силою.
Несмотря на то что план — напасть врасплох на татар и разбить их — не имел всего желаемого успеха, последние уже не отваживались стоять на близком расстоянии от русской армии; они даже оставили ее в покое в продолжение нескольких дней, показываясь только малыми отрядами и то издали.
Армия продолжала поход по направлению к Козлову, и 15-го июня подошла к городу на расстояние восьми верст, откуда усмотрен был сильный пожар. 16-го — граф Миних отрядил всех гренадер армии, донских казаков и запорожцев и, поручив начальство над ними генералу Магнусу Бирону, приказал атаковать Козлов. Ворота города оказались открытыми и все предместье в огне: татары подожгли дома христианских купцов. Обыватели же из турков удалились по направлению к Бахчисараю, а турецкий гарнизон, сев на суда, которых было тридцать, отплыл в Константинополь. В городе оставалось только около 40 купцов из армян.