Право, «тривиальность» и «Сибирь» — понятия несовместимые! Да, охотники переселились из шалашей в стандартные домики, однако новое их жилище по-прежнему окружено зеленым таежным океаном. Он отступил перед пашней, вчерашняя целина желтеет спелой пшеницей по увалам, но тайгу не свели на нет, от нее берут лишь столько, сколько нужно. Правда, нужно много — и крупнейшие в стране лесные комбинаты поднимаются на берегах Енисея.
Если попытаться нарисовать обобщенный пейзаж енисейских берегов сегодня, полвека спустя после путешествия Нансена, то главным в нем будут приметы индустриального края. Плывешь меж скалистых круч, кажется сохранившихся в первозданной дикости со времен Ермака, и вдруг за поворотом — провода над рекой, мачты, высоковольтной линии, рудный карьер, пыль над минскими самосвалами и белый пассажирский дизель-электроход, принимающий у дебаркадера пассажиров, жителей заводского поселка, который еще не успели нанести на карту…
В Красноярске я поднимался на ту гору со старой часовней, откуда Нансен любовался городом. Снимок, который он сделал тогда, был со мной.
Я пытался сличать. Тщетная попытка! От небольшого городка, который запечатлел Нансен, сохранилась лишь Покровская церковь, признанная памятником архитектуры, да правильная сетка улиц, да еще зеленый прямоугольник городского сада. Вокруг старого городского ядра, заняв все окрестные горы, застроился индустриальный Большой Красноярск. Его заречная часть, где во времена Нансена стояли в степи три желтых переселенческих барака, далеко превосходила прежний город. Всюду, куда хватал глаз, поднимались заводские трубы и легкая дымка висела над далеким заречным хребтом, на который тоже поднимались городские кварталы.
* * *
Плавание Нансена по Енисею было лишь этапом его огромного сибирского маршрута.
Из Красноярска Нансен по железной дороге отправился на Дальний Восток. Он проехал через некоторые районы Китая, побывал затем во Владивостоке, Хабаровске, в Уссурийском крае. От Тихого океана Нансен снова пересек всю Сибирь, перевалил Урал и закончил путь в Петербурге.
«Страна будущего» — такова квинтэссенция сибирских и дальневосточных впечатлений Нансена. Такое убеждение складывалось у него не под влиянием минуты и, кстати сказать, даже вопреки взглядам некоторых господ, с которыми ему приходилось встречаться во время путешествия. На обратном пути, например, его соседом по вагону оказался один из членов Государственной думы, кадет Родичев, только что проехавший по всей сибирской железной дороге. Нансен пишет, что этого известного тогда политического деятеля разочаровала и Сибирь, и сибиряки. Население показалось ему «лишенным предприимчивости и будущности».