Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я (Диор) - страница 133

Это очень неприятно. Кроме серьезного финансового ущерба, который нам причиняют мошенники, неприятно думать, что два раза в год мы открываем дверь и, может быть, даже объятья людям, которые пришли с преступным намерением украсть то, что вы создавали с такой заботой и с такими большими затратами.

Не обладая характером Шерлока Холмса или Мегрэ, я не хочу более вдаваться в эту болезненную тайну. Впрочем, я мало участвовал в событиях, о которых только что рассказал.

После первых двух показов я не задерживался в Париже.

Дом в Монтору. «Я хотел, чтобы этот дом стал моим настоящим прибежищем»

Если закупщик или журналист, ставшие уже друзьями, а не партнерами, еще не успели уйти в отпуск, я встречался с ними. Собираю и благодарю портних, швей, манекенщиц, персонал студии – всех тех, кто помогал мне создавать коллекцию и кто устал не меньше, чем я. Вместе мы проведем несколько спокойных минут вне обычной суеты.

После изнурительной работы в течение шести недель я мечтаю лишь о том, чтобы обрести спокойствие в своем доме в Монтору. Мне необходимы отдых и покой. В жизни я человек занятой, но по натуре очень ленив. Может быть, та ожесточенность и старание, с которыми я набрасываюсь на работу, выдают, в первую очередь, желание побыстрее ее закончить.

Но щепетильный еще в большей степени, чем ленивый, я никогда не прекращаю работу, пока не буду полностью удовлетворен результатом.

Через три-четыре дня после открытия сезона я уезжаю.

И только в поезде или в автомобиле я чувствую себя свободным. Тем не менее, приехав в Монтору, я испытываю необходимость позвонить на авеню Монтень. Каждый вечер мне рассказывают новости дня. Я узнаю, как отреагировали иностранные закупщики, что заказали постоянные клиентки, и слушаю отрывки из прессы. Кроме того, я слежу за кривой продаж. Она вырисовывается с первой же недели: на третий день с некоторой застенчивостью, на пятый – с большей уверенностью… а на десятый – все становилось ясно. Очень редко, когда начальные тенденции не подтверждаются в последующие месяцы.

Идет время, телефонные звонки, сначала ожидаемые с нетерпением, становятся реже, затем прекращаются. Вот теперь я окончательно завершил коллекцию.

Гримерная манекенщицы – это особый мир. Как и в театральных гримерных, в ней есть кресла, лампы и зеркала. Как и в театре, в ней немного пыльно. Как и в театре, она населена только феями.

У «деточек» единственная забота – быть прекрасными.

И они, конечно, именно такие, но все немного в этом сомневаются. Закончив макияж, они поворачиваются к мадам Туркхейм, заведующей гримерной, и спрашивают: