Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я (Диор) - страница 64

Впервые я столкнулся лицом к лицу с журналистами и профессиональными закупщиками. У Пиге или Лелонга, где я был всего лишь модельером, сразу же после своей работы я исчезал. Когда заканчивались мои обязанности, я спешил снова в тишину и спокойствие природы после шума и гомона показов. Теперь же все было по-другому. Мне необходимо было воспользоваться нашим ошеломительным «взлетом» и не упустить будущие возможности.

Конечно, у меня были старые друзья среди журналистов.

Я уже упоминал Мишеля Брюнхоффа, директора французского Vogue, Поля Кальдагеса. Люсьена и Козетту Вожель из Jarden des Modes, которые способствовали моему успеху. Будучи в прошлом рисовальщиком в Figaro, я знал художниц Алису Шаван и Женевьеву Перро. Во времена, когда мадам Жак Буске держала салон на улице Буассьер, я несколько раз бывал там. Это было задолго до того, как они переехали на площадь Пале-Бурбон и приемный день превратился в «четверг Мари-Луизы», зеркала Парижа, известной даже в глубинке Техаса. Будучи очень застенчивым, я наткнулся на стену неизменной любезности Мари-Луиз, которую она использовала в качестве обороны.

Со временем, благодаря общим друзьям, пережив общие радости и беды, я смог преодолеть эту улыбающуюся преграду и по-настоящему с ней подружиться. Именно Мари-Луиз, моя надежная союзница, перед войной познакомила меня с Кармель Сноу[103], которая стала заказывать мне рисунки для Harper's Bazaar. У Лелонга я познакомился с Беттиной Уилсон, ставшей впоследствии Беттиной Баллард, которая работала тогда в Vogue. И через некоторое время после показа моей первой коллекции я встретился с Перкинсом из очень влиятельного издания Womens Wear. Этот журнал, благодаря сотрудникам и рекламе, чудесным образом находил пятьдесят страниц материала о женской одежде, чтобы каждый день рассказывать о моде всей Америке. Я хорошо знал мадам Кастанье, возглавлявшую настольный журнал французской моды Officiel de la Couture; Люси Ноэль из New York Herald и еще много других журналистов; но мне еще оставалось много новых встреч с прессой, не говоря уже о фотографах и художниках, чье сотрудничество нам так было необходимо. Эллиот работал за десятерых, но даже он не мог удовлетворить все просьбы и предложения. Мне нужно было самому увидеть главных действующих лиц. Так началась вечная любовная драма, с ее интригами, скандалами, сценами примирения, между прессой и кутюрье.

Кармель Сноу, 1947

Вскоре я узнал, с какой беспощадностью ведут бои ежедневные газеты и журналы, чтобы как можно раньше разгадать секреты новой моды. Понимая важность хороших отзывов в прессе, дома моды, тем не менее, осознают, что преждевременное и подробное описание моделей упрощает копирование и вульгаризирует их стиль. Поэтому я тоже был вынужден защищаться улыбкой от нескромного любопытства. Мне постоянно приходилось любезно принимать журналистов и выражать свою радость по поводу того, что в журналах публиковалось много наших моделей, и возмущаться, если их было слишком много. Но если такой журнал уделит мало места кутюрье, то он будет возмущаться еще больше. Читатели даже не подозревают, какие возникают бури и обиды по поводу цветной обложки, количества моделей, их места в журнале. Справедливо это или нет, но для кутюрье модный журнал – все равно что список наград, и к критике они чувствительны не менее драматургов, а уж это особо эмоциональный народ.