— Вы их не знаете, — пробормотал Мосаддык. — Вы их не знаете.
Гарриман поинтересовался его внуком, спросил, где тот учится.
— В Англии, конечно, — ответил Мосаддык. — Где еще?
В трудные минуты Мосаддык демонстрировал беспомощность. Когда на него давили, он укладывался в постель в розовой пижаме и складывал руки на груди. Впрочем, он мог быть вполне живым и галантным. Когда его познакомили с Мэрри Гарриман, он принялся с большим удовольствием целовать ей руку и смог остановиться, когда почти достиг локтя.
Переговоры не задались. Мосаддык жил шиитскими представлениями. Он готов был добиваться справедливости даже ценой жертвы собственной жизни. Разговор о деталях нового соглашения, о добыче и продаже нефти его мало интересовали. Он постоянно говорил об англичанах:
— Вы не знаете, какие они изобретательные. Вы не знаете, сколько в них зла.
Гарриман пытался объясниться с аятоллой Кашани, спикером парламента, ставшим одной из самых влиятельных фигур в стране. Гарриман говорил о том, что решить нефтяной кризис можно только путем какого-то соглашения между Ираном и Англией. Аятолла отвечал, что ни один уважающий себя иранец не стал разговаривать с британскими «собаками» и напрасно Соединенные Штаты это предлагают. Что касается иранской нефти, то пусть она остается в земле:
— Если Масаддык уступит, прольется его кровь.
Не удовлетворенный этими угрозами, аятолла попытался прощупать самого Гарримана. Он спросил американца, известна ли ему судьба майора Эмбри. Гарриман ответил отрицательно. Аятолла пояснил:
— Он тоже был американцем, интересовался нашей нефтью и возбудил к себе ненависть народа. Когда он шел по улице, в него стреляли. Но не убили. Его отправили в больницу, тогда толпа ворвалась в больницу и растерзала его прямо на операционном столе. Понимаете?
Не без усилий Гарриман сдержался:
— Вы должны понимать, что я побывал во множестве опасных ситуаций. И меня так просто не запугаешь.
Аятолла как ни в чем не бывало заметил:
— Ну что ж, во всяком случае я должен был попробовать.
Англичане отправили к берегам Ирана боевые корабли. В середине апреля 1951 года три фрегата и два крейсера встали на рейд напротив нефтеперерабатывающего завода в Абадане. Англичане вели себя в Иране как колонизаторы XIX века.
Государственный секретарь США Дин Ачесон пригласил британского посла, чтобы сообщить: американское правительство категорически возражает против использования власти. Ачесон симпатизировал национализму в третьем мире, видя в нем освобождение от несправедливостей прошлого.
Высокий, стройный, он носил отлично сшитые костюмы, бабочку и выглядел патрицием, хотя вырос в маленьком городке в Коннектикуте. Его мать была наследницей денег, заработанных на канадском виски. Его отец, англичанин, был священником. Он часто говорил сыну: «Держи нос выше!»