– Это ты мне говоришь? – хмыкнула, зацепляя вилкой кусочек ветчины, за что была удостоена негодующим котячьим фырком.
На тарелке оставалась еще жареная помидорка, но к овощам мой воспитанник всегда относился холодно. А вот теперь и ко мне тоже. После того как умыкнула последний лакомый кусочек.
– Знаю, не должен был подпускать к себе Фьярру, но каждый день видеть ее такой… Грустной, подавленной, с утра до вечера тоскующей в одиночестве… Ань, я сам здесь чуть с ума не сошел.
Лешка прикрыл глаза и чему-то грустно улыбнулся, наверное, воспоминаниям о своем легкоранимом ангеле. Хотя, как по мне, Фьярра – хорошо замаскированный черт в юбке.
– После всего, что пережила в Адальфиве, она нуждалась во внимании и моей поддержке. Я начал показывать ей город. Мы гуляли каждый вечер, пока стояла хорошая погода. Разговаривали, знакомились друг с другом и сами не заметили, как влюбились.
– Все это, конечно, очень романтично, но, Леш, я это уже сто раз слышала и не пойму, зачем мы опять говорим о Сольвер? Нужны свободные уши? Ну так давай к Даше, раз вы такие подружки. Ей рассказывай о драконах и своих возвышенных чувствах.
Вспомнив о кулоне, поспешила снять с себя злополучное украшение. Тусклая стекляшка хранила тепло моей кожи, но, к счастью, не обжигала, как прошлой ночью. И чтобы такой оставалась и дальше – обычным камешком, а не путеводителем для всяких драконьих гадоаналогов, – сунула зачарованное украшение в первую попавшуюся шкатулку. По-хорошему, нужно было сразу выбросить в ведро. Но сейчас куда важнее выбросить из квартиры Воронцова, а там уже и с кулоном разберемся.
Увы, Лешка не торопился выбрасываться. Вместо того чтобы переодеться и проваливать в направлении ЗАГСа, продолжал делиться со мной надеждами и переживаниями. Говорил, что ему безмерно жаль, что все так получилось, и что мы непременно должны остаться друзьями.
Лучшими, блин, и непременно закадычными.
– Думаешь, я не ругал себя за эти чувства? Думаешь, не беспокоился о тебе? По сто раз на день задавался вопросом: как ты там, что с тобой? Но, Ань, согласись, между нами уже давно не было искры. А Фьярра другая… Да, я потерял голову. Да, влюбился как мальчишка. Но разве с тобой не произошло то же самое?
Хмуро покосилась на отставного мужа, пристраивая шкатулку обратно к стойке с помадами. Хотя никакая это не стойка – это самый настоящий небоскреб, Эйфелева башня. Рядом стояла такая же с лаками. По-видимому, Фьяррочка ногти по пять раз на день перекрашивала.
Пока я за нее на отборе невест отдувалась.
– Ну так если не было искры, зачем предлагал за тебя выйти?