Вот такой, повизгивающей от счастья, в крепких котячьих объятиях, меня и застали служанки. Ни я, ни кьерд поначалу не обратили на них внимания. Снежок с упоением шершавым языком продолжал скрабировать мне лицо, а девушки тем временем мялись на пороге и неловко покашливали, наблюдая за сладкой парочкой: мокрой мной и моим любимым котом, вот так легко сменившим гнев на милость.
Герхильду не помешало бы у него поучиться.
– Ваша лучезарность, – выступила вперед девушка в остроконечном чепце и сером полотняном платье, – мы можем войти?
– Снежок, милый, дай передохнуть. Потом доиграем. – Я выбралась из-под кьерда попытки эдак с пятой и сделала пометку в памяти: вплотную заняться его воспитанием.
Сразу после того как перевоспитаю Скальде.
– Проходите.
Выпрямилась, стараясь придать себе величавый вид, а своей подмоченной моське выражение благородной невозмутимости. Покерфейс, как у его отмороженности.
Снежок пушистой табуреткой растянулся у меня под ногами, поджав передние лапы. Пройдя в спальню, девушки слаженно присели в реверансах, после чего все та же чернобровка сказала:
– Его великолепие просил вас не тревожить, поэтому я не стала приносить обед. Ваша лучезарность, изволите отужинать сейчас или как обычно?
– Как обычно, – отозвалась, всматриваясь в незнакомые лица.
Есть не хотелось. То ли из-за незабываемого приема благоверного, испортившего мне не только настроение, но и аппетит. То ли тело еще не поняло, что сменило анорексичную хозяйку на ту, которая кушать умела и любила.
Очередное приседание и взгляд, устремленный на резную спинку кровати.
– Тогда с вашего позволения мы подготовим вас к грядущей ночи.
Краснели они тоже сообща. И одинаково бездарно, опуская головы, пытались спрятать смущенные улыбки.
– И что же случится грядущей ночью?
– Ну как же, – подала голос вторая камеристка, становясь похожей пунцовыми щеками на матрешку. – Сегодня ведь последний день вашего уединения. Правитель сказал, что придет к вам.
А я помогу ему от меня выйти сразу же после того, как войдет.
– В купальне уже все готово, ваша лучезарность, – негромко произнесла самая младшая на вид, с веснушками и задорными кудряшками, пламенными завитками выбивавшимися из-под широкой оборки чепца.
– Ваша лучезарность, – робко проронила первая девушка, видя, что я не спешу бежать в купальню, чтобы потом во всей красе предстать пред грозными очами императора, – это приказ его великолепия.
Подозреваю, что настроение у драконовельможества сейчас будет похуже моего. То есть прескверное. Не хотелось бы, чтобы из-за наших баталий пострадали служанки. Они-то не виноваты, что Ледяной такой ревнивец и собственник. Да и после проявленной кьердом радости не помешало бы как минимум умыться. Лучше – понежиться в горячей, ароматной воде. Вдруг удастся расслабиться, вернуть себе хорошее расположение духа и его же твердость.