Виктор двинулся вперед, ведомый своим намерением. Быстрее, еще быстрее! У страны Токоё много способов сделать живого неживым. И если не удался первый, она быстро применит остальные.
Савельев чувствовал, как туман становится плотнее. Еще немного, и он превратится в сплошную стену, которую не смогут прорубить даже его спутники – всё-же не так уж много душ забрали они за три с половиной столетия по сравнению с тем, сколько живых существ умерло за все те сотни тысячелетий, что существует планета Земля…
Виктор чувствовал, что не успевает достигнуть границы страны Токоё, что еще немного, и он завязнет в этом сером болоте, словно в быстро твердеющем цементе…
И тогда он, собрав все свои силы, исторг из себя то, что там, в мире живых, называют совершенным ки-ай. Обычные люди слышат его как крик, а посвященные видят волну энергии, способную не только разрушать доски и камни, но и выбить ками из живого тела, превратив его в быстро остывающий труп.
Туман вздрогнул. И расступился в стороны, образовав широкий коридор, освещенный намерением Савельева.
Больше медлить было нельзя.
И Виктор бросился вперед…
* * *
До двери оставалось не больше трех шагов, когда я с размаху врезался в нечто, возникшее прямо передо мной из неизвестно откуда взявшегося серого тумана.
– Ти! – выдохнуло нечто, почти успевшее отбить в сторону мой локоть, который я рефлекторно выставил вперед, увидев препятствие. И я больше по этому знакомому «ти!» понял, кто передо мной, так как перед глазами плавали оранжевые круги, а то, что было за ними, казалось изрядно расплывчатым.
Значит, передо мной был Виктор Савельев, который когда нервничает, начинает ругаться по-японски. Откуда и зачем он тут? Кречетов же вроде обещал отправить его в прошлое, чтоб Савельев мог спасти свою жену и сына. Я же точно не похож ни на кого из них, так какого ктулху он тут делает?
Вопросы метались в моей голове, словно бешеные мухи, и вполне возможно, что я начал бы их задавать – а чего еще делать перед смертью, когда запал прошел и вряд ли уже найдутся силы выбить довольно крепкую с виду деревянную дверь.
Но Виктор меня опередил.
Мигом оценив обстановку, он схватил меня за рукав и потащил в туман.
– Быстрее!
Но я уперся.
– Погоди…
– Бака[12]! Ты же сейчас сдохнешь!
– Пацаны…
– Какие пацаны?
– Эти.
Я ткнул пальцем в сторону парней в черном, лежащих на полу.
– Они тут умрут.
– Тебе не пофиг?
– Они ни при чем.
– Симатта[13]!
Если Савельев по прозвищу Японец начал ругаться длинно, то это значит, он не просто нервничает, но еще и порядком взбешен. Впрочем, это не помешало ему принять быстрое и кардинальное решение.