— Что ты хочешь узнать о Рауле? — спросила Джен, сев наконец на диван.
— Ты телепат?
— Я использую хрустальный шар. А если серьезно, на твоем месте я спросила бы именно об этом.
— Ты права. Расскажи мне о моем брате. Все, что сможешь вспомнить, — попросил он.
— Я готова рассказать все, что могу, но только при одном условии.
— И что же это?
— Ты тоже ответишь на мои вопросы.
— Договорились, — согласился Люка, подойдя к ней и усевшись по другую сторону столика. — Начнем с того, насколько хорошо ты знала Рауля.
— Я не спала с ним, если ты это имеешь в виду. — Я не спрашиваю, спала ли ты с ним. Я спрашиваю, насколько хорошо ты его знала.
— Я едва знала его. Теперь моя очередь задавать вопрос.
Он откинулся на диване и жестом предложил ей начинать.
— У тебя законный бизнес, Люка?
— Конечно, законный! А что ты имеешь в виду?
— Мне просто интересно, — призналась девушка. — Люди здесь относятся в тебе с таким почтением.
— А что в этом плохого?
— Они целуют тебе руку, как правящей особе.
— Я люблю их. Моя семья защищала этот остров в течение многих поколений. Если ты спрашиваешь, относятся ли островитяне ко мне как к королю, то, конечно, нет. Они приходят за советом и помощью, как когда‑то приходили к моему отцу, деду и прадеду. Если я могу им помочь, я это сделаю. Теперь моя очередь спрашивать. Как давно ты познакомилась с Раулем?
— Когда начала работать в клубе. Он бывал там регулярно, ты знаешь. Такой приятный, вежливый парень. С ним было всегда приятно поговорить.
— И все?
— Я не понимаю, к чему ты клонишь. Рауль рассказывал о тебе, я рассказывала о Лидии. Мы грустили вместе. Я старалась подбодрить его. Рауль был особенным. Он приходил в казино не для того, чтобы упиваться жалостью к себе. Он приходил, чтобы забыть, зачем играет.
— И он забыл.
Чувство вины снова нахлынуло на Люку.
— Ты была добра к нему, — сказал Люка, пристально глядя на Джен.
— Конечно, я была добра к нему. А он был добр ко мне. Мы всегда находили время друг для друга. — Ее голос замер, как будто она раздумывала, что еще могла сделать для Рауля.
— И между вами не было больше ничего, кроме дружбы?
— А что еще там могло быть? Шантаж? Секс? Прекрати это, — потребовала она. — Между нами не было ничего, кроме дружбы. Не всегда все сводится к сексу. И если эти ужасные мысли крутятся в твоей голове, как ты мог заниматься со мной любовью? Это какая‑то ужасная игра?
Она вскочила на ноги, но Люка схватил ее и крепко обнял.
— Это не игра, Джен. Для меня все это очень серьезно.
— Для меня тоже. — Ее голос напряженно дрожал. — Поэтому мне не нравится, когда меня допрашивают, будто мне есть что скрывать!