Ученики разошлись. Астильба тоже встала из-за стола, но тут ей на плечо легла чья-то прохладная сильная рука:
— Новенькая! Есть минутка?
От неожиданности Лаудон опустилась обратно на стул и удивлённо уставилась на подошедшего. Им оказался тот самый Сандер, который сегодня продемонстрировал отличное владение эсфиром «Дыхание ангела».
Сандер навис над ней грозной тенью, на лице — ни капли эмоций. Как-то интуитивно Астильба почувствовала, что он из того редкого типа людей (или Ангелов дорог?), которые стоят перед тобой, а мыслями и душой бродят в другом месте. Через эту невидимую стену не пробиться, как бы того не хотелось.
— Новенькая, почему у тебя такое странное имя — Астильба? Это же цветок, верно?
— Ну да, цветочек… — обескураженная его прямолинейностью, подтвердила девушка. Но тут же спохватилась, боясь, чтобы к ней не пристала эта кличка: «цветочек», — Астильба — лекарственное растение. Мой отец предложил маме назвать меня так, потому что хотел спасти их брак. Забавно, да? Я должна была стать лекарством для нашей семьи. Только у меня не вышло…
Астильба прижала ладони к груди. Почему она выкладывает этому незнакомцу свои секреты? Он стоит перед ней, такой спокойный, такой самоуверенный, а она выдаёт глупость за глупостью. Или Сандер на всех так действует?
— Странные люди, — повёл бровями парень с серебряными прядями волос в тёмной шевелюре. — Ладно, буду звать тебя «Ас». Скажи, кандидат на роль директора, что тебя связывает с этим недоноском Люсьеном? Вся Академия гудит об этом. Он уже пытался пробраться в твою постель? Ловкий соблазнитель, ноги бы ему поотрывать…
Астильба густо покраснела, на секунду потеряв дар речи. Затем резко поднялась, сжатыми кулаками упираясь в стол. Её глаза сверкали, а по волосам точно пробежали электрические разряды — светлые пряди выбились из хвоста и распушились:
— Как там тебя… Сандер? Держи язык за зубами, понял? Мои дела тебя не касаются!
Он вдруг придвинулся вплотную. Так близко, как большая кошка, способная делать всё тихо, без единого звука. Астильба и пикнуть не успела, как он уже шипел ей на ухо, а его странная серьга-«камильтон» обжигала щеку, точно тлеющий уголёк:
— Не смей приближаться к Люсьену! Ты — последняя, кто может играть с ним в отношения. Ангел Веритэс не имеет права на ошибку! Твоя интрижка с вампиром погубит нас всех!
Астильба отшатнулась от него, выставив руки вперед и упираясь ими в сильную тренированную грудь. Щеку что-то жгло. Мерседес, на удивление спокойная, стояла рядом, с глубоким интересом глядя за разворачивавшейся перед ней сценой, и не делала и малейших попыток вмешаться. А Кюбрэ ушла из класса первой.