Астильба вспомнила, что скрипка — единственный в мире музыкальный инструмент, имеющий волшебное сходство с человеческим голосом. Скрипку прозвали инструментом ангелов и демонов.
…Скрипач стоял спиной к ней, по колено в воде, прижимая скрипку к плечу. В правой руке он держал смычок, быстро пробегавший по струнам. Тёмные волосы упали ему на лицо, но он словно не замечал этого, увлёкшись игрой. Белая рубашка липла к телу, на шее тускло блестел медальон в виде обломка волчьего зуба.
Прозвучал последний аккорд. Резко развернувшись к Астильбе, парень сверкнул алыми глазами, которые в следующий миг снова обрели привычный фиолетовый цвет.
— Ты пришла, Ангелика. Я так ждал! — Люсьен Монти отнял скрипку от груди и, шлёпая босыми ногами, вышел из воды. Затем убрал инструмент в футляр, валявшийся на берегу. — Спасибо, вы привели её ко мне. Что ж, создайте атмосферу, самое время.
Астильба только задумчиво качнула головой. И почему она решила, что эта странная парочка называет командиром Джаспера? Кажется, они тут играют роль свиты одного из сильнейших Ангелов дорог.
Ван и Шин синхронно опустили скрещённые руки на грудь. И тут же, прямо из песка появился стол, накрытый белой скатертью. Единственный бумажный фонарь в центре освещал его содержимое. Фрукты, тарелки с мясной нарезкой, кусочками солёной рыбы, и два бокала вина.
— Мы можем уходить, командир?
— Разумеется. Исчезните. Дальше я сам.
Близнецы снова усмехнулись и низко поклонились, а потом, вместо того, чтобы просто уйти, превратились… в пару летучих мышей и исчезли в ночной мгле.
— Кажется, я упоминал, что мои помощники затирали кровь, когда я впервые тебя нашел в окне Королевы? Ты должна поблагодарить Вана и Шина за их труды, дорогая. Ведь для Ангела дорог нет ничего важнее, чем сохранить правду о своем происхождении. Небесный закон карает тех, кто по глупости или по неумению разглашает секреты Небес.
Люсьен вдруг кашлянул, глядя на стол:
— Эта парочка позаботилась об угощении, но забыла притащить сюда стулья. Корейцы, что с них взять? Видимо, они решили нам устроить романтический ужин в стиле их далёкой родины.
С этими словами он опустил одну ладонь на другую, и развел их. Стол начал проваливаться в песок. Дождавшись, пока мебель опустится на полметра в землю, Люсьен сел рядом прямо на зернистый песок, подобрав под себя ноги:
— Присаживайся, Ангелика. Ты же не боишься меня?
Эсти ехидно фыркнула:
— А ты не боишься, вдруг я нашепчу завтра директору, что ты пропускаешь своё дежурство возле… как-их-там?…Сумеречных Врат?
Люсьен засмеялся и стал похож на озорного мальчишку-хулигана, который любит играть с детворой в «Робин Гуда»: