— Потому что не бывает девочек с крыльями! — бойко и радостно ответила я.
— Вот тебе на! — всплеснула руками мама. — Раз не бывает, зачем тогда хочешь того, чего не бывает?!
— Очень хочется! — пожаловалась я.
— Я где-то слышала, что если очень хочется, то можно, — хихикнула мама.
— Если очень хочется, то бывает? Так что ли? — совсем запуталась я.
— Смотри. Давай я тебе приведу пример. А ты уж сама решай, бывает или нет.
— Давай! — согласилась я, не раздумывая.
— Вот скажи, пожалуйста, автомобиль, он бывает? Или самолёт?
— Автомобиль? — не поверила я своим ушам. — Это машина, что ли?
— Да-да! Именно! — кивнула согласно мама.
— А как же? — удивленно так говорю я. — Мам, ну вон же за окном — всё этими машинами заставлено.
— Получается, у тебя нет никаких сомнений в том, что автомобиль бывает?
— Никаких! — уверенно подтвердила я.
— А теперь внимательно слушай. Лет эдак двести назад на земле не было ни одного автомобиля. Вообще ни одного! И вообще ничего такого, что могло бы ехать само, без лошади или без каких-то прилагаемых человеком усилий.
Я внимательно слушала. И думала: «Двести лет — много это или мало. И кто жил в те времена? Моя прапрапрабабушка и прапрапрадедушка или только прапрабабушка, или вообще только пра и всё…». А мама продолжала рассказывать:
— И вот, представляешь, нашёлся вдруг такой человек, который автомобиль придумал! И ведь он сначала всем говорил: «Вы знаете, я придумал автомобиль! Он может ехать сам!».
— А все ему знаешь, что говорили?
— Такого не бывает! — заблеяла я противным голосом, и мы с мамой вместе рассмеялись.
— И что же было потом? — поинтересовалась я.
— Потом? Потом он его всё-таки сделал. И показал всем. И все увидели и поверили, что автомобиль бывает. И как думаешь, почему у него получилось?
— Потому что он поверил, что автомобиль может быть! — сразу же выпалила я!
И так я громко это выпалила, что Маша в соседней комнате проснулась. И заревела. Она всегда ревёт почему-то, когда просыпается. Думаю, может быть от того, что просыпается, а рядом никого? Обидно! Надо как-нибудь попробовать лечь рядом и дождаться, когда она проснётся. И посмотреть — заревёт или нет?
Мама ушла к Маше и оставила меня одну подумать. И я стала думать.
— Это что же это получается? Всё точно так же, как и у меня! Тоже никто не верил. И только один человек поверил и всё. И получилось. А теперь автомобиль — это САМОЕ ОБЫЧНОЕ ДЕЛО. И значит, если я поверю в то, что крылья у девочек могут быть, они у меня вырастут. А потом я научу Машу. Потом Юльку и Катюшку. А потом, через двести лет, крылья у девочек будут самым обычным делом! Да и чего такого необычного в крыльях у девочек?! Это ведь даже и не машина, и не самолёт. Там нужны какие-то винтики всякие и бензин, и там разбираться надо! А крылья, они должны всего-навсего вырасти! Тут ничего разбираться не надо! Ведь вырастают крылья у птицы! И у бабочки. И нет в этом ничего необычного. А чем маленькая девочка отличается от бабочки без крыльев? Я в задумчивости взяла ручку и на маленьком клочке, случайно оказавшейся рядом бумажки, нарисовала бабочку без крыльев. Получился обычный человечек. Правда, мне вдруг показалось, что у бабочки может быть лапок немного больше, чем у человека рук и ног, но я решила, что это никак не может человеку помешать летать. Скорее наоборот, это бабочке наверняка мешаются лишние лапки, когда она летает. А человеку с этим делом повезло!