— Ну, еще бы! — съязвила девушка.
— А вот иронии не надо. И зависти тоже. Они нормальные девчонки.
— Ладно, нормальные, так нормальные. Что дальше было?
Степик наконец разделся и нырнул под одеяло, стянув его с Миры.
— Степик! — запротестовала девушка и все же умудрилась отцапать кусочек. — Бабушка говорит, что нечистая сила бродит по деревне и что на хуторе огни видели…
— Там точно кто-то есть. Мы прогулялись немного в лес и действительно видели свет в окнах. И еще свежие следы на снегу. Тропинку так изрядно протоптали… Видно, ходили не раз. Но это вряд ли нечистая сила.
— А кто?
— Не важно.
— Слушай, Степик, ты думаешь, это те самые евреи?
— Не знаю, те самые они или какие-то другие, но их присутствие на хуторе одинаково нежелательно для деревенских!
— Ты веришь, что они были колдунами?
— Не говори глупостей!
— А что тогда?
— Не важно.
— Нет, важно! Ты знаешь про этот хутор что-то и не хочешь рассказать мне.
— Откуда? Так ты слышала, как кто-то шатался вокруг дома?
Девушка кивнула:
— Ты скрываешь от меня что-то. Давай, колись, братец!
— Ничего я от тебя не скрываю. Просто я тебе так скажу: у тех людей, которые жили на хуторе, нет повода хорошо относиться к деревенским. Помнишь, сколько лет их упорно сторонились здесь? А помнишь, как деда Язика нашли в канаве у Болотянки? И пусть он ко многим залезал в огород, чтобы поживиться, и не раз нарывался и получал заслуженно, но все же… Тогда ведь поговаривали, что не с сердцем у него стало плохо, а хуторские поймали его у себя на огороде и отбили почки! А помнишь, как у нашей бабули корову отравили? Между прочим, тогда ветеринар приезжал и экспертизу делали. Ей в самом деле подсыпали какой-то дряни. Все, что бы ни случалось в Старых Дорогах, происходило не без помощи хуторских. По крайней мере, в деревне так считали. И, поверь мне, не без основания.
— Нет, не может быть! — недоверчиво протянула Мира. — Что же они, бандитами были что ли? Почему так неприязненно относились к деревенским? Зачем все эти ужасы?
— Нет, бандитами они, может, и не были, но их родственников репрессировали! Вот они и мстили деревенским за прежние обиды!
— Да это бред! — не поверила девушка. — Не иначе, деревенские сами досаждали им, а они в отместку…
— Мира, ты что, веришь, что наша бабуля смогла бы кого-то обидеть? Наша или Лехина?
— Нет, не верю… — нехотя согласилась девушка.
— Когда старый еврей умер, в деревне вздохнули с облегчением. Его, между прочим, даже на кладбище деревенском не похоронили. Где-то в лесу, недалеко от хутора, есть две могилы — его и жены. Я тебе говорю, они нелюди! Так вот, он умер, но дом остался, и туда приезжают его родственники. А местные мальчишки однажды паренька оттуда выловили и сильно побили.