История Библейских стран (Циркин) - страница 58

Северные районы Финикии, по-видимому, тоже пострадали от вторжений "народов моря". Раскопки в Сукасе, Цумуре и Иркате показали, что эти города подверглись сильным разрушениям (Barnett, 1975, 375; Klengel, 1992, 183–184). И хотя они продолжали существовать, той значительной роли, какую они играли в предшествующее время, уже себе не вернули. Что касается более южных районов, то там картина была совершенно иной. Судя по скудным археологическим данным и намекам египетских источников, "народы моря" обошли основную территорию Финикии или, во всяком случае, там не задержались (Vaux, 1969, 488, 498; Rullig, 1982, 16; Мullег-Кагре, 1989, 19; Stieglitz, 1990, 9-11; Negbi, 1992, 601–603). Правда, одной группой "народов моря" был, может быть, разрушен Сидон, но это произошло несколько позже и в других обстоятельствах, к чему мы также вернемся позже. Можно утверждать, что в основной части Финикии не произошло катастрофических изменений. Там продолжало жить прежней жизнью прежнее население.

После крушения Хеттской державы в Восточной Анатолии и Северной Сирии образовалось несколько "неохеттских" государств (McMahon, 1989, 75—76). Это название несколько условное. Их языком (по крайней мере, официальным) бы уже не собственно хеттский (неситский), а родственный ему лувийский. Иной была система письменности, ибо использовали эти государства не клинопись, а иероглифы. За исключением Кархемыша, все остальные государства не были непосредственно связаны с политическими или административными единицами времен расцвета Хеттской державы. Возможно, что в эпоху бурных этнических и политических трансформаций лувийцы распространились в Восточной Анатолии и Северной Сирии, принеся свой язык и свою письменность (О. Р. Гeрни, 38, 117–118; Д. Г. Маккуин, 1983, 52). Но важно, что их культура была явно продолжением хеттской, их цари носили хеттские (или хурритские) имена, часто напоминавшие о славном прошлом, а главное — они ощущали себя прямыми продолжателями хеттской традиции, считая себя наследниками империи Хатти. В Северной Сирии такими государствами были уже упомянутый Кархемыш (в ее восточной части, на Евфрате) и Унки, который ассирийцы называли Патиной, в западной в долине Амик, в горах Аман и у побережья Средиземного моря. И в Хамате в средней долине Оронта долгое время сидела на троне "неохеттская" династия, хотя значительная часть населения была, по-видимому, арамейской.

Как уже говорилось, коалиция "народов моря" после разгрома Рамсесом III распалась. Входившие в эту коалицию филистимляне и чекеры заняли приморскую полосу Палестины (Alt, 1959, 226–227). Вполне возможно, что произошло это с соизволения фараона (Malamat, 1981, 104; ср.: Albright, 1975, 509). Может быть, он в условиях падения военной мощи Египта пытался таким образом защитить египетские владения от нападений "варваров", двигавшихся из степей и полупустынь. Если это так, то новые поселенцы должны были официально признать верховную власть Египта (ср.: Alt, 1959, 228). Определенным доказательством этого может служить постамент статуи Рамсеса VI, найденный в захваченном филистимлянами Мегиддо (Malamat, 1981, 33; Weippert, 1988, 343). Вплоть до правления этого фараона египетское присутствие ощущалось в Бет-Шане, бывшем долгое время важной египетской крепостью (Kochavi, 1985, 57). На побережье влияние Египта еще прослеживается приблизительно до 1300 г. до н. э. (Baffi, 1999, 285). Но это — последние следы египетского присутствия в Палестине в это время. Неостановимый упадок Египта при фараонах XX династии делал филистимлян не только фактически, но и формально независимыми. В первой половине и середине XII в. до н. э. они селились в пяти прибрежных городах Палестины: Аскалоне, Газе, Ашдоде, Экроне и Пате. Все они были древними городами, игравшими значительную роль в предыдущие эпохи. Но раскопки (там, где они производились) показали, что между предшествующими городами и филистимскими поселениями лежат слои разрушений (Dothan, 1985, 167–173; Gittin, Dothan, 1987, 198–201), а следовательно, филистимляне заняли уже переставшие существовать города. Сначала они создали, вероятно, сравнительно небольшие укрепленные поселения, которые довольно быстро развились в подлинные города (Weippert, 1988, 383). Раскопки показали, что материальная культура филистимлян не имела своих корней в предыдущем культурном развитии этого региона (Вагасо, 1999, 10). В наибольшей степени она связана с культурой Микенской Греции (Baummovitz, Faust, 2001, 7; Niemeier, 2001, 12), и это еще раз доказывает, что они были здесь пришельцами, и притом именно из Эгейского бассейна.