И в свете этих данных Профессор размышлял, как бы добыть еще немного драгоценного времени, и незаметно для себя уничтожал один карандаш за другим.
А с другой стороны, если это не удастся, то что же делать. Он всю жизнь занимался любимым делом, и если конец уже близок — что ж, нужно попытаться доделать свою работу как можно лучше.
К обеду следующего дня упорные поиски дали хоть какой-то результат, и теперь Лина держала в руках короткий список с именами тех, кто заведовал теми закрывшимися лабораториями. Проблема с поиском была скорее техническая, в бумажных архивах она рисковала погрязнуть на несколько месяцев и информация там устаревала гораздо быстрее, чем в компьютерной базе. А к последней у неё просто не хватало уровня доступа.
Выход из ситуации оказался банальным до невозможности. В техническом отделе работал один из инженеров, который учился вместе с ней в академии и питал к Лине чувства более теплые, чем требовали отношения с сокурсницей. Только благодаря этому ей удалось заполучить данные о бывших владельцах лабораторий. В обмен на обещание ужина и, разумеется, неразглашение источника информации.
Полученные данные были скудными, но это было уже хоть что-то. Минимум личных данных, последнее место работы, опять же актуальный адрес и телефон.
То, что они закончили работать почти одновременно, Лина уже знала, как и факт ухода на пенсию. Всё произошло почти одновременно, если рассматривать события на большом отрезке времени. Интервал закрытия лабораторий был не больше месяца, все руководители сложили свои полномочия и передали их некоторому неизвестному третьему лицу. Кто это был, не указывалось. Вполне вероятно, эту информацию заполучить так и не получится.
Кроме закрытия самих лабораторий они перестали заниматься любой научной деятельностью, оставив эту возможность другим сотрудникам. Этот факт был немного странным, особенно учитывая довольно трудоспособный возраст этих людей и возможный научный потенциал их будущих работ. Вероятно, существовал некий договор или подписка о прекращении деятельности.
Такое произошло почти со всеми, кроме одного человека. Единственный профессор, который просто испарился из официальных документов, как будто его никогда и не было. Он оставил после себя только текущие наработки и теоретические выкладки, а сам будто канул в Лету.
С этими данными Лина вскоре добралась до отделения, где нашла Гарта, пьющего очередной стакан кофе. В кабинете было жутко накурено, не хватало только висящего в воздухе топора. Он успел испортить атмосферу всего за полчаса, после звонка Лины, которая сообщила, что едет с новостями. Он поступал так почти всегда, когда ожидал важных новостей. И это было, пожалуй, единственным проявлением нетерпения.