Я у подъезда. В этом доме в двухкомнатной квартире на восьмом этаже живет Юля. Сразу после школы я иду к ней. Юля красивая. Она проститутка, но время от времени я прошу ее сыграть роль моей старшей сестры перед директором или учителем, и, надо сказать, у Юли отлично выходит.
Мы познакомились около года назад. Мне было пятнадцать, а Юле двадцать три. С тех пор мы периодически встречаемся. Иногда разговариваем, иногда болтаем, иногда смеемся или дурачимся. Иногда она прикидывается моей сестрой.
— Юль, побудешь завтра снова моей сестрой, сходишь в школу? — спрашиваю, когда мы сидим на кровати.
— Черт тебя побери, Ромка! — смеется Юля и бьет меня по руке. — Я опять забыла, что ты учишься в школе! Что ты на этот раз натворил? — наигранно строго спрашивает она и театрально упирает руки в боки.
— Да ничего нового! Все по старому: прогуливаю, грублю старшим, не интересуюсь учебой, не дружу с одноклассниками…
— А с одноклассницами? — игриво перебивает Юля.
— А что с одноклассницами?
— Да ладно тебе, Ром, не поверю, что у тебя нет девушки! Ну, или, по крайней мере, поклонницы! Ты же симпатичный мальчик!
— Поверь, Юль, в наше время это совершенно не главное.
— Ну, ты, знаешь ли, и не дурак!
— А это уж и подавно не берется в расчет, — смеюсь.
Конечно, я знаю, кто из девчонок в нашем и в параллельном классе влюблен в меня. Конечно, я знаю, кто из них только и ждет какого-нибудь жеста с моей стороны. Знаю, что с внешностью у меня все в порядке. Я не страдаю навязчивыми комплексами. Мне просто удобнее так. Ведь за девушками надо ухаживать, надо дарить им цветы, надо говорить комплименты, приглашать в кино. Одним словом, на девушек надо тратить время, а его у меня нет. Мне совершенно некогда заниматься всей этой романтической чушью.
— Господи, Ромка, куда только смотрят твои родители! — зачем-то вздыхает Юля.
— Мои родители никуда не смотрят, — обрываю я.
— Прости, — она гладит меня по плечу, — я не хотела. Знаю, что это у тебя больная тема.
Юля, и правда, многое обо мне знает. Учитывая то, что ей еще говорят в школе, наверное, вообще, знает больше всех. Но она всегда может во время остановиться и перевести тему.
Я рассказываю Юле план встречи с директором, объясняю, почему не смогли прийти предки, говорю, чтобы была построже, высказываясь в мой адрес. Пусть еще приплетет, что за мое воспитание теперь плотно взялся отец. Это будет совсем не лишним — по крайней мере, успокоит учителей. Я прошу Юлю, чтобы обязательно упомянула нашу несчастную тетушку, которая теперь после тяжелой аварии прикована к постели. Ей нужен уход, а кроме нас у бедняжки никого нет, так что по выходным я буду занят, ухаживая за ней. Вранье. Юля даже скептически качает головой и говорит, что это не прокатит. Да ладно! С такими как Юля, может, и не прокатило бы, а с директорами и учителями, которые не любят вдаваться в подробности и так хорошо знают, что происходит у нас в головах, очень даже сработает. Они еще начнут меня жалеть и, возможно, станут смотреть на многое сквозь пальцы. Уже давно надо было ввести эту мою больную тетю в игру, но как-то все не выпадало подходящего случая, чтобы упомянуть о ней.