И ни один мускул на его лице не дрогнул бы. Ни единая тень сомнения не упала бы на его лицо. Ни одна нотка вины или раскаянья не прозвучала бы в его душе.
Будьте как дети, ибо их есть царство небесное.
Эх вы, дети революции, во что вы превратили наше царство?
Странно, но мысль о побеге больше не посещала Борисова. Он как будто почувствовал, что судьба упрямо гонит его вперед, не позволяя свернуть с пути, на котором он оказался так странно и так случайно.
Да полно, случайно ли? Может быть, вся жизнь Сени Жукова была только подготовкой к тому, чтобы он превратился однажды в коммуниста Борисова, как жизнь гусеницы — лишь подготовка к тому, чтобы однажды взмахнуть крылами и влететь к небу ярко-красной бабочкой. Недолог век бабочки, всего день ей летать. Но летать, летать!
Засыпал Борисов, спал Борисов, не видя снов, и просыпался отдохнувшим и голодным до чудес нового мира.
Поезд катился медленно. За окном проплывали деревья, как будто обнимая вагон своими ветвями.
Борисов отказался от сочиненного Забелей чая и отправился гулять по вагону.
6
В тамбуре стоял у открытого окна немолодой уже человек в круглых очках. Одет он был в клетчатую рубашку, а поверх нее — пиджак на два размера больше, чем требовалось. У него был высокий лоб и тонкие нервные губы. В руках он держал потухшую папироску, по которой время от времени постукивал пальцем. Он смотрел в окно невидящим взглядом.
Борисов встал рядом и вдруг, неожиданно для себя, сказал:
— Не найдется ли у вас папиросы?
Молодой человек зажал свою папиросу зубами, полез с карман и достал жестяной портсигар. В портсигаре оставалось четыре папиросы.
Борисов взял одну. Молодой человек достал спички, чиркнул, прикрыл ладошками огонь. Борисов осторожно втянул в себя сладкий дым.
Ему случалось курить раньше, но он считал это баловством. Но сейчас ему показалось, что папироса в руке придаст ему солидности и уверенности в себе.
Курил ли настоящий Борисов? Спички при нем были. Сеня представлял себе образ уполномоченного таким — с папиросой, чашкой чая на столе и темными кругами под глазами от недосыпания и забот.
Он посмотрел за окно и подумал о том, что так же, как он сейчас мучительно натягивает на себя нового себя — да не какого-то реального, а выдуманного, вымороченного Борисова, точно так же Россия натягивает сейчас на себя образ выдуманной, вымороченной страны.
— Я знаю, о чем вы сейчас думаете, — серьезно сказал немолодой человек.
— О чем?
— Вы смотрите в окно и думаете о том, что будет с нашей страной.
— Почти угадали.
— Забегая вперед, скажу, что все с нею будет хорошо.