Большую часть времени, пока мы с ним разговаривали, он пребывал в весьма раздражённом состоянии, и мне приходилось с большим трудом подавлять в себе желание не улыбнуться, выслушивая, каким чрезвычайно серьёзным тоном он говорил о вышеупомянутой важнейшей проблеме.
Никаких изменений в состоянии здоровья Наполеона не произошло. Беседовал с ним по поводу той клеветы, которая была опубликована в его адрес. «Ни одно из клеветнических заявлений и выпадов в мой адрес, — заявил он, — которыми ваши министры буквально наводнили всю Европу, не доживёт до наших потомков. Во время правления Людовика Четырнадцатого и даже при Генрихе Четвёртом пресса изобиловала клеветой, но ни одна из них в настоящее время не сохранилась. Потуги негодяев, нанятых вашими министрами[58], пляшущими над руинами вашей собственной страны, также не оставят никакого следа в будущем. Когда меня просили написать ответы им, то я отвечал: «Одна победа, один памятник — это и есть наиболее правдивый ответ». Кроме того, поговаривали, будто я оплачивал ответы на клеветнические заявления, что было бы позорно. Грядущее поколение будет судить нас, опираясь на факты: клевета израсходовала весь свой яд на моей персоне. Каждый новый день приносит мне победу над клеветой. Когда пройдут первые проявления озлобления, я не оставлю для своих врагов ничего, кроме глупости и злобы. Когда не останется и следа от всех тех клеветнических утверждений, то в будущие времена войдут осуществлённые мною великие сооружения и памятники, а также составленный мною свод законов, и будущие историки отомстят за то зло, которое причинили мне мои современники».
Я спросил его: верит ли он в глубине своей души, что Александр Первый был причастен к смерти Павла? «Нет сомнения в том, что попытка убийства, — ответил он, — была совершена с его согласия. Императрица, — добавил он, — потом никогда не могла вынести даже вида любого из тех убийц и никогда не принимала их; но в настоящее время один из них является адъютантом императора Александра.
После казни герцога Энгиенского, — рассказал Наполеон, — Александр заказал службу в церкви, чтобы почтить его смерть. Мне это не понравилось, поскольку его поведение в связи со смертью собственного отца он использовал всеми возможными средствами.
Лорд NN, — продолжал он, — также был причастен к этому. Он был самым близким другом Палена, главного организатора покушения и его исполнителя. Всё это было хорошо известно в Петербурге».
Наполеон упомянул о том, что Талейран, вне всяких сомнений, был первым, кто предложил военную экспедицию против Испании, частично потому, что ненавидел семью Бурбонов, и частично потому, что хотел ещё более обогатиться.