Эта воинская повинность во Франции, — продолжал Наполеон, — которая вызывала такое раздражение у вашей аристократической спеси, проводилась с безупречной честностью на основе принципов равных прав. Каждый коренной уроженец страны обязан защищать её. Воинская повинность во Франции не обременяла ни специфическую прослойку общества, такую, как ваши выборщики во флоте и армии, ни каналий, потому что они были бедны. Воинская повинность была наиболее справедливой, потому что она была наиболее разумным способом набора войск, основанным на равенстве прав. Она способствовала тому, что французская армия по своему составу была лучшей в мире. Воинская повинность должна была стать национальным непременным атрибутом, вместо того чтобы рассматривать её как наказание или порабощение. Служить стране стало бы делом чести, и придёт то время, когда девушка откажется выходить замуж за молодого человека, если он не выполнил своего обязательства перед страной. Любовь к славе является унаследованной особенностью каждого француза.
Если бы вы были нацией, — продолжал он, — состоящей наполовину из варваров, из бедных диких горцев или из жестоких пастухов, подобных скифам, то тогда действительно вы могли подвергнуть разрушению вашу столицу и опустошить вашу страну для того, чтобы приостановить продвижение войск захватчиков. Даже если бы вы были так же бедны и невежественны, как испанцы, то, возможно, вы могли бы разрушить некоторые ваши города и поселения. Но вы слишком богаты и слишком эгоистичны. Где же вы найдёте хотя бы одного из вас, который скажет: «Я разрушу свой дом, брошу свою собственность, чтобы её подвергли разграблению, оставлю жену и дочерей, чтобы их насиловали, и сыновей, чтобы их убили! И ради чего? Ради того, чтобы содержать лорда Батхерста и архиепископа Кентерберийского на занимаемых ими должностях с жалованьем в двадцать тысяч в год. Всё это я сделаю, сражаясь против человека, который предлагает умеренные условия заключения мира и желает предоставить в наше распоряжение конституцию, которая бы отвечала интересам нации».
Нет и нет. Это превыше всего того, что можно было бы ожидать от человеческого рода. Сам Питт прекрасно сознавал это. Одним из средств, с помощью которых ему удалось сформировать коалицию против меня, было его утверждение о том, что вполне возможна высадка французских войск на побережье Англии, и если она будет осуществлена, то Англия будет повержена до того, как истекут двенадцать месяцев; тогда весь континент будет в моих руках и в моём распоряжении; а как только падёт Англия, всё будет потеряно. Уже потом обо всём этом мне рассказал король Пруссии».