Возражения вертелись у Долля на языке, но молодая женщина была как в лихорадке, ее захлестывали тревога и отчаяние, а сам он устал как собака и ругаться просто не было сил, — поэтому он согласился пойти на квартиру к Бену.
— Я тебя жду самое большее через полчаса! — крикнула молодая женщина на прощание, тут же воспрянув духом. — Веди Бена сюда. Я не буду завтракать, подожду вас!
Ни за какие полчаса эту дорогу было не осилить, так как трамвай, маршрут которого здесь раньше пролегал, больше не ходил. Доллю пришлось весь путь проделать пешком. Да что там пешком — ползком!
Дом, который он искал, по крайней мере, был цел, но на двери подъезда отсутствовала табличка с фамилией, и на звонок никто не отозвался. В конце концов Долль узнал от консьержа, что искомый господин отсюда съехал — всего пару дней назад. (В нашу квартиру недавно въехали, отсюда съехали — ну и везет же нам в этом Берлине, ничего не скажешь!) Куда он переселился, консьерж понятия не имел. С пустыми руками я к Альме не вернусь! — решил Долль и, приложив массу усилий, разыскал среди соседей старичка, который знал, куда Бен перебрался — куда-то в новую западную зону, далеко-далеко, чуть ли не в часе отсюда. О том, чтобы туда ехать, нечего было и думать. Назад к Альме и завтраку!
Она действительно не садилась есть и даже раздобыла немного сигарет — по пять марок штука: Доллю цена показалась фантастической, ведь до последнего времени русские щедро снабжали его табаком. Весть о том, что Бен переехал, она восприняла стойко.
— Поедем к нему после завтрака — ну и что, что у меня нога болит! Поверь мне, я чувствую: Бен нам поможет. Уж про концлагерь-то он не забудет! Вот увидишь, — она оживлялась по мере того, как говорила, — он теперь наверняка не последний человек. Иначе бы не переехал на запад — там так дорого! Живет, поди, в отдельном особняке. И будет рад нам помочь!
Подкрепившись и основательно помывшись, они распрощались с доброй, но по-прежнему удрученной женой консьержа.
— Я вернусь в ближайшие дни, — пообещала фрау Долль, — и улажу в жилищном управлении проблему с этой нахалкой. В моей собственной квартире она даже не предложила мне присесть — да она у меня полетит вверх тормашками!
А как мы возместим ей «пару тысяч марок» за ремонт? — подумал Долль. Да и потом, даже если посчитать Петту и бабушку, мы все равно не получим право претендовать на все семь комнат.
Но жене он этого говорить не стал. Как будет, так и будет. Не имеет никакого смысла заранее переживать и строить планы. Все устроится само — только вот, скорее всего, не к лучшему.