– Ты сегодня необычайно красива, – делает мужчина мне комплемент, и из его уст он звучит как бесценный подарок, что любимый человек дарит своей женщине в знаменательный день.
На моих щеках играет румянец. Не могу передать словами, насколько мне приятно это слышать от него, поэтому в смущении опускаю взгляд. Та энергетика, что волнами цунами окатывает меня, ломая все мыслимые и немыслимые барьеры, сшибает все на своем пути, оставляя меня перед ним беззащитной. Заставляет забыть все, что только недавно произошло за стенами этой комнаты, освобождает пространство только для себя и для моих ощущений, которые я уже жду в предвкушении сегодняшней ночи.
– Станцуй для меня, Άγγελέ [ангелос].
Мне показалось, или я покрылась от его просьбы испариной? Холодной такой, которая пробирается сквозь кожу, и…
Щелчок пальцев, и заиграла музыка, точнее, мерные постукивания, ритм музыки без нее самой. Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в глаза мужчины напротив, в них разгорается страсть, я ее ощущаю физически, не могу оторваться от янтарных искр, что разбросаны по радужке его черных зрачков. Он прерывает зрительный контакт и отходит на шаг назад, а я оборачиваюсь на звук, что идет из угла комнаты.
Скрюченный в три погибели старец сидит в углу и выстукивает мотив по ручному барабану. Я снова покрываюсь румянцем, мне не по себе, что за мной будет наблюдать еще кто-то, но, присмотревшись, вижу, что стрик слеп. Его глазницы белы, как снег.
– Танцуй.
Оборачиваюсь на приказной тон и делаю взмах рукой вверх, подстраиваясь под ритм, что издает инструмент, начинаю кружить по комнате.
С каждым новым движением чувствую, как в груди нарастает тяжесть то ли от быстрого танца, то ли от взгляда Шейха, который неотрывно следит за мной. Делаю еще один круг и заканчиваю, потому как оказываюсь в стальном захвате мужских рук. Его пристальный взгляд прожигает меня, оставляя глубокий след в моем сознании, и я хочу в этот момент одного – прижаться к его губам, что сейчас чуть приоткрыты. Его горячее дыхание опаляет мою разгоряченную кожу.
– Σας θέλω σε μένα [сас фЕло се мЭна]>20, – шепчет Шейх.
Я хоть и не понимаю, что он говорит – слышала эти слова, только они не отложились в памяти – но из его уст они звучат так сексуально, и его голос с хрипотцой сводит меня с ума. Не могу больше ждать, тянусь к нему сама.
– Нет, – осаживает он меня, – подожди.
Не понимаю, что происходит, ведь вижу, что он заведен не меньше, чем я, его глаза говорят за него, в них я вижу, как пылает огнем возбуждение. И от этого осознания между ног становится горячо, и низ живота начинает тянуть от желания продолжить ласки.