– Я никогда не предавал тебя. И что я сделал, Анна? Разве я был с тобой жесток?
– О, конечно, всё, что вы делали со мной, превращая в свою игрушку – всё это была ласка!
– Я всегда был нежен!
– Вы всегда были слепы!
Генрих снова попытался поймать Анну, теперь уже за локоть, но та опять вывернулась и бросилась к двери.
– Хотите – прикажите меня казнить, – бросила Анна уже с порога, – это ещё раз докажет, чего стоят ваши слова о любви. Хотите – прикажите меня запереть. Это скажет мне о вас не меньше. Но, если вы в самом деле хотите, чтобы я поверила вам, приходите сегодня ночью в беседку около северной части пруда. Приходите и расскажите мне честно от начала и до конца, почему вы забрали меня от матери и почему приказали убить мою сестру. У вас есть время подумать, Генрих.
Анна вышла, хлопнув дверью. Не останавливаясь, миновала длинный коридор, ведущий в её флигель, и только оказавшись в своей комнате, привалилась спиной к стене.
Слёзы снова подступали к глазам. Всё происходящее казалось бессмысленным и в то же время единственно правильным. Она упала на постель и остаток дня пролежала так, не двигаясь и глядя в пустоту перед собой.
Оливер постучал в дверь в половине седьмого – будто бы и не было отсутствия Анны, будто бы и не перевернуло оно снова всю её жизнь.
Анна внезапно подумала, что старый добрый Оливер никогда не приходил к ней раньше назначенного срока и никогда не спрашивал ни о чём. Что держало его рядом с Анной – оставалось для девушки загадкой, но вряд ли это была любовь.
Когда за окнами уже стемнело, Анна позвала служанку и попросила помочь привести себя в порядок. Девушка подала ей свежую сорочку с надушенным воротником и помогла облачиться в платье. Когда туалет был закончен, часы на комоде показывали одиннадцать часов.
Анна поблагодарила девушку и вышла в сад. Спешить ей не хотелось. Она неторопливо брела по аллее, по которой проходила уже тысячу раз, и ей казалось, что она больше никогда не увидит этих аккуратно подстриженных деревьев, этих клумб и этих лебедей с красными клювами, проплывавших по пруду с гордым видом.
Анна оказалась в назначенном месте незадолго до полуночи. Села на скамью, облокотившись о мраморный парапет, повернулась к пруду и стала ждать.
На глаза наворачивались слёзы.
Она сидела так минут десять, прежде чем из темноты раздался лёгкий шорох. Анна повернулась на звук и увидела совсем рядом лицо Виктора.
– Что вы тут делаете? – спросила она устало.
– Я не хотел, чтобы вы оставалась одна.
– Вы нашли отличный способ защитить меня – показаться в моём обществе королю.