– Элизабет, герцог Аверан в гостиной и он хочет поговорить с тобой.
Я вспыхнула, собираясь высказать все, что думаю по этому поводу, и особенно по поводу того, что Уилберт впустил его в наш дом, но прежде чем успела открыть рот, супруг Полин зло и отрывисто сказал:
– Я не мог не принять человека, спасшего жизнь моему сыну!
И папенька, который отшвырнув газету тоже поднялся, явно собираясь жестко выговорить Уилберту, опустился обратно в кресло.
– Да, я понимаю, он совершил немало дурного, – продолжил Уилберт, – но как минимум половина вины на тебе, Элизабет.
Я потрясенно развела руками. Меня бесконечно поражало то, что все считали именно меня виновной в случившемся.
– Я прошу тебя дать ему возможность быть услышанным, – Уилберт действительно просил. – Пожалуйста.
Оглянулась на маменьку – она украдкой вытирала слезы, папенька в ответ на мой взгляд произнес: «Оставь дверь приоткрытой», сестры молчали, вот только Полин смотрела так, что сразу стало ясно – мне придется поговорить с Авераном.
Что ж, оправив помявшееся после возни с Уилли платье, я вскинула подбородок и направилась навстречу врагу.
* * *
Не знаю, чего ожидали мои родственники, я лично ничего хорошего от герцога уже давно не ждала. И потому ничуть не удивилась, войдя и обнаружив, что Аверан сидит, вольготно раскинувшись на диване, и даже не пытается встать, как полагается, чтобы приветствовать вошедшую леди.
Да и вид у его светлости был крайне оригинальным – костюм для верховой езды, с расстегнутой курткой, полурастегнутой рубашкой, в разрезе которой виднелись жесткие темные курчавые волосы, сапоги выше колена и хлыст, коим он постукивал по лежавшей радом с ним обтянутой шелком подушке.
– Приступайте, мисс Хемптон, – произнес он, стоило мне войти.
– Добрый вечер, лорд Аверан, – произнесла я, приседая в реверансе.
Каков бы не был мерзавец, с коим я была вынуждена вести беседу, вести себя как невоспитанная особа я не собиралась.
– Да-да, – раздраженно сказал он, – этикет превыше всего. Считайте, что мы с вами уже обсудили погоду и переходите к самому интересному.
Очаровательно улыбнувшись, я присела на край софы, расположенной напротив дивана, и вежливо произнесла:
– В Уэстенсе чудное лето, вы не находите?
Прекратив постукивать хлыстом, герцог посмотрел на меня, сузив глаза от ярости.
– Нахожу, – зло ответил он. – С реверансами покончено?
Выдав самую невинную из улыбок, я продолжила:
– Как здоровье вашей маменьки?
– Вы не знакомы с моей маменькой!
– Но меня бесконечно волнует ее здоровье.
– У маменьки превосходное здоровье. Элизабет, переходите к мольбам и просьбам, я жду.