Быстро же она взяла безутешную племянницу в оборот. Отжала Книгу Рода и объяснила, что ей теперь делать и как жить. Настоящая Селеста, конечно, могла смириться, но со мной ушлой Камилле не повезло. Я не планировала превращаться в домохозяйку с кучей детей, даже если другого выбора не было. Только что радовалась феминистическим порядкам среди ведьм, как меня немедленно поставили в неприемлемые условия.
А не пойти ли Камилле в Ад? Вот буквально завтра вместо меня. Пусть знакомится с герцогом, разруливает интриги Изабэль, прикрывает свою кхм… попу от следующего покушения. Раз уж местной Белой магии было угодно засунуть меня в тело Селесты, и дать умереть единственной, кто знал тайну Ольги Паустовской в подробностях (Жизель не в счет), то стоило этим воспользоваться. Мне больше не угрожали обратным обменом. Никто не хотел вытолкать меня из тела и броситься на поиски души настоящей Селесты в Краю усопших. Я была практически в безопасности, не считая таинственного отравителя. Но поскольку погибла Старшая, как назвала Изабэль её сестра, то теперь это дело Ковена. Должно же сборище ведьм карать тех, кто сокращает их количество насильственным способом? А я, так уж и быть, притворюсь Селестой Дюбуа окончательно. В конце концов, и в этом мире можно жить и, судя по обстановке в доме, вполне неплохо.
– Нет, тетушка, – твердо ответила я. – Замуж после поминок я не пойду и жениха мне искать не нужно. Забирайте Книгу Рода, место в Ковене и на что еще у вас хватит совести, а меня оставьте в покое.
– Селеста! – задохнулась от возмущения Камилла, сразу став похожей на жабу. – Как ты со мной разговариваешь?!
– Как вы того заслуживаете, – резко ответила я и добавила бы еще что-то, но в дверь постучали.
Служанки бросились открывать, и через несколько мгновений ведьм в доме Дюбуа стало еще больше. Аморет я узнала сразу, хотя она не спешила представляться. Верховная ведьма царственно вплыла в столовую и, мазнув по мне взглядом, уставилась на мертвую Изабэль.
– Значит, это правда.
Голос ведьмы оказался неожиданно высоким и чистым, как перезвон колокольчиков. И не скажешь, что самая древняя среди них. Сколько Изабэль говорила ей лет? Сто? Сто пятьдесят? На вид не больше пятидесяти. Морщины не успели всерьез испортить лицо, осанка оставалась прямой, а походка твердой. Кстати, почему она здесь? Без мобильных телефонов узнать об убийстве так быстро весьма затруднительно.
– Аморет, – склонилась в поклоне Камилла. – Я скорблю по сестре. Такая утрата для нас и для Ковена.
– Я уже почувствовала, – сухо ответила Верховная ведьма, – смерть лучшей охранительницы ударила по всей защите. Купола качаются и без поддержки ослабнут. Займись этим сегодня же и начни со своего дома. Я чувствую присутствие демона, как ты допустила его сюда?