– Герцог только гость здесь, – зашипела Аморет. – И будет подчиняться правилам.
– Увы, но снова нет, – усмехнулся демон. Указывать главе Ковена на её место оказалось неожиданно приятно. – За пределами Ада я по-прежнему подчиняюсь только Владыке и на ваши правила мне плевать. Юная Дюбуа не только останется на совете, но и впредь будет сопровождать меня везде, где пожелаю.
На Данталиона волной обрушилось возмущение. Остро запахло полынью, и шорохом мелких камней зазвучал ропот ведьм. Наглец. Что он себе позволял?
Стебелек бледнела и кусала губы. Извините, мадемуазель, нужно было принять предложение в сарае, чтобы не пришлось сейчас объявлять ваш статус на весь Ковен.
– Селеста Дюбуа – свободная белая ведьма. По какому праву… – повысила голос Аморет, но демон не дал ей договорить. Оттянул край рукава и показал шрам на запястье.
– Мы связаны договором на крови. И если вы не желаете смерти наследнице древнего рода, то признаете мое единоличное право распоряжаться ею.
«Это подло, герцог», – сказала Селеста, но тонкий голос утонул в возмущенном клекоте двенадцати озлобленных женщин.
Данталион купался во всеобщей панике и негодовании. От удовольствия хотелось расправить крылья, но пришлось ограничиться расправленными плечами. Аморет осела в высоком стуле. Буря обходила её, как вода камень, но именно в ней боль чувствовалась острее всего. Проглядела. Не уберегла. А хотела ли? Рядом с герцогом Ада запах крови демона от Селесты не ощущался совсем. Теперь тайну её происхождения еще долго не разгадать, но Дюбуа не скажет за это спасибо. Ничего. Перетерпит и забудет. Жизнь состоит из потерь, Стебелек. Бессмысленно стараться их уменьшить, проще научиться принимать, как можно легче.
– Только ваша хитрость, мессир, и неопытность юной ведьмы позволила этому случиться, – выцедила, как яд, Аморет. Успела взять себя в руки и поспешила если не исправить, то хотя бы сгладить случившееся. – На какой срок заключен договор?
Удовольствие грозило перейти в возбуждение. Данталион прикрыл глаза и облизнулся, позволив едва живой от шока Селеста самой ответить на вопрос.
– Несколько недель? Месяцев? – пискнула она и потерялась за ароматом кунжута. У неуверенности чуть горьковатый привкус. – Откуда мне знать, на сколько дней заключается договор?
– Вы забыли об этом, когда произносили клятву, – так ласково, как умел, ответил герцог. – Поэтому договор будет связывать вас, пока кто-нибудь из нас двоих не умрет.
***
Ухмылку с лица демона хотелось содрать вместе с кожей. Чем громче возмущались ведьмы, тем сильнее он жмурился от удовольствия, как сытый кот. Нет, хорек. Хищник, забравшийся в курятник. Вот он лениво облизывается и решает, кого сожрать первой. Мною давно закусил и мысленно похрустел косточками. Чья теперь очередь? Аморет? Верховная была на себя не похожа. Сгорбилась и зачахла, будто из неё разом вытянули все силы. Белинда? Охотница восторженно ловила каждое слово демона и смотрела на него влюбленными глазами. Дура. У всех красавчиков души чернее ночи, а перед ней стоял настоящий герцог Ада. Злобный, коварный и совершенно невыносимый.