Но Рани сначала ответила Агидиусу:
– Ты еще так молод, мальчик, – сказала она со вздохом, – и мало что повидал. Ничего, предстоящий путь пойдет тебе на пользу.
Леону охватил озноб. Она припомнила, как хихикающие горничные, вернувшись с ярмарки, шепотом обсуждали посещение шатра предсказательницы. Там пожилая южанка с седыми космами прорицала будущее, заглядывая в крупный полупрозрачный кристалл, таинственно мерцавший в полумраке. Всем девушкам, робко заходящим в ее шатер и опускавшим монеты в чашу у входа, она пророчила женихов, солидных и любящих. Маленькой Леоне тоже хотелось узнать свою судьбу, но мать, услышав о ее желании, так сильно отругала дочь, что та о походе к гадалке больше и заикаться не смела. А когда Леона подросла, то поняла, что ярмарочная пророчица оказалась шарлатанкой. Лишь одна из побывавших у нее девушек в тот год благополучно вышла замуж. Еще одну бросил парень, оставив с округлившимся животом, а прочие так и задержались в девках. Но сейчас от странных слов Рани и от внимательного взгляда черных глаз по коже пробежал мороз. Казалось, эта южанка и впрямь обладает даром заглядывать в будущее, хоть она погадать юным путникам и не предлагала.
– Вы что-то видите, да? – с суеверной боязнью спросила Леона. – Что?
– Уверена, что хочешь знать ответ?
Острый взгляд проникал, казалось, в душу, и Леона помотала головой. А Рани внезапно хлопнула в ладоши и вновь сделалась шумной говорливой торговкой.
– Рубаху хочешь? Смотри какая – нежная, мягкая, тело так и ласкает, словно руки возлюбленного. Жилет расшитый, красота, а не жилет! Видишь, жемчуг и нить серебряная.
– Мелковат жемчуг-то, – вновь встрял осмелевший Агидиус.
– А зачем крупный? – ничуть не обиделась Рани. – Не во дворец же в нем идти.
– Ношеный ваш жилет, – продолжал паж. – Вон, у ворота бархат потерт слегка. Где взяли? Не хотелось бы, чтобы нас обвинили в воровстве.
Абсолютно не смущенный Абдул тут же спрятал жилет и вытащил второй, попроще. Вскоре для Леоны подобрали полный гардероб, включая настоящий южный головной убор.
– Лицо вот этим намажешь, – сказала напоследок Рани, протягивая девушке склянку с остро пахнущей травами мазью бурого цвета. – Наших не обманешь, конечно, но северяне не разберутся, что к чему. Заодно и болячки залечишь, а то расчесала кожу чуть не до крови.
Леона охнула, прижала ладони к щекам и метнула в сторону Агидиуса разъяренный взгляд. Паж только пожал плечами: он никак не чувствовал себя виноватым в том, что нежная кожа его спутницы под слоем глины нестерпимо зудела.
– И не забудь смазать шею и руки, – добавила Рани. – Руки тебя выдадут в первую очередь, слишком уж белые и нежные.