– И что тогда будем делать? – уныло спросил виконт.
– Требовать аннулировать брак. Закон на нашей стороне, согласие опекунов на свадьбу получено не было. Полагаю, проблем у нас не возникнет. Осторожно!
Окно над головами преследователей распахнулось, и чья-то рука выплеснула прямо на улицу дурно пахнущее содержимое некоего сосуда. Руперт едва успел отскочить, но несколько капель все равно попало на его сапоги.
– Вот ***! – выругался виконт. – Где здесь колодец?
– У нас не так много времени, – занервничал барон. – Если мы примемся искать колодец, то можем упустить подопечных. Вот!
Он сорвал пук проросшей между камнями травы и протянул спутнику. Брезгливо скривившись, тот вытер сапог, тут же отшвырнул траву и отряхнул руки.
– Ну что вы застряли, Джакоб? – раздраженно спросил он. – Сами же сказали, что нам следует поторопиться.
Барон про себя произнес несколько крепких ругательств, а потом вызвал в памяти то выражение лица виконта, которое появилось всего несколько мгновений назад, когда вонючая жидкость окропила сапог. Настроение опять улучшилось, и Джакоб лучезарно улыбнулся.
– Да-да, поспешим.
Но им пришлось еще немного поплутать, прежде чем они все-таки вышли к храму. Приземистое здание было полускрыто деревьями, а на небольшой площади толпился люд.
– Похоже, наших беглецов здесь нет, – предположил барон. – Вряд ли все, собравшие здесь, пришли поздравить мою племянницу.
Виконт нахмурился. Он понимал, что толпа собралась явно по иному поводу, но мысль о том, чтобы обшаривать многочисленные небольшие часовни, а после них таверны и постоялые дворы, навевала уныние. Решив положиться на удачу (пусть она его и неоднократно подводила с самого утра), Руперт заявил:
– Все равно надо проверить. Вдруг эти люди просто ждут, пока наши голубки поженятся и служитель освободится.
И он зашагал к храму. Джакоб со вздохом последовал за ним, стараясь держаться немного позади и заранее прикидывая пути отступления.
Толпа перед храмом заволновалась, пришла в движение, зашумела. С расстояния нескольких шагов барон рассмотрел, что одеты собравшиеся дорого.
– А это кто такие? – подала голос разбитная бабенка самого вульгарного вида, наряженная, тем не менее, в роскошное платье.
Судя по белому цвету одежд собравшихся, в храме как раз шла скорбная церемония прощания души с телом умершего, однако ни малейших следов горя не было заметно ни на одном лице.
– Похоже, еще наследнички, – бросил седовласый представительный господин.
– Какие наследнички? Откуда? – заволновалась все та вульгарная особа. – Я таких не помню.