– Я говорю совершенно серьезно. И я не шутил по поводу скотча.
Она посмотрела в сторону, и при свете луны он увидел ее прелестный профиль. В миллионный раз он пожалел, что порвал с ней шесть лет назад, но у него не было выбора. Его жизнь висела на волоске. Перед ней была целая жизнь, а его могла оборваться в любую минуту.
– Мне нужно в туалет, – пробормотала она.
– Отлично. Пойдем.
Он положил руку ей на талию, но она ускорила шаг.
– Я не шучу. Я выпила целую бутылку воды по дороге сюда.
Коул рассмеялся и обогнал ее. Быстро поднявшись по ступенькам, он распахнул перед ней двери.
– Ты знаешь, куда идти.
– Разумеется.
Он наблюдал, как она идет по коридору, снова удивляясь, не мерещится ли ему это. Дэни была в его доме. В платье, которое обтягивало каждую восхитительную часть ее тела. Когда Сэм полчаса назад сказал ему, что она вернулась в город, он, безусловно, не ожидал, что она появится у его дверей. Словно судьба сделала ему подарок, с которым он не знал, как поступить.
Он не знал, как долго Дэни и ее прелестное платье задержатся у него в доме. Он решил навести в гостиной порядок. Он выключил телевизор и зажег антикварную бронзовую лампу, в теплом свете которой комната стала казаться уютнее. Он включил тихую музыку и зажег свечу, надеясь, что Дэни не воспользуется случаем поджечь его дом. Когда она вошла в комнату, он поправлял подушки на кожаном диване.
– Готовишься к приему гостей?
– Что я буду за джентльмен, если не постараюсь навести хоть какой-то порядок?
– Не знаю. Что за джентльмен ты будешь?
Вопрос был задан ядовитым тоном, и Коул счел за лучшее не отвечать на него.
– Тебе со льдом, верно?
– Хорошая память.
Она прошла мимо него и села.
– Я наливал тебе скотч всего несколько сотен раз.
– Возможно, вдвое больше.
– Иногда мы пили пиво. Или вино.
Он намекал на то, что у них было много хороших времен. Славных времен. Радостных времен. Праздники. Дни рождения. И даже несколько юбилеев.
У них была долгая история отношений, и он знал, что не имеет права думать об этом. Не сегодня. Возможно, никогда. Особенно о том, почему он вынужден был порвать с ней. И все же она всегда была его самой большой слабостью. И тост в честь добрых старых времен не повредит.
Он подошел к ней и подал ей стакан. Она взяла его, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. Этого было достаточно, чтобы по его руке пробежал электрический разряд. Она была такой же сексуальной, как всегда, даже когда злилась. Может быть, особенно когда злилась.
– Расскажи мне о Нью-Йорке.
Он сел рядом с ней. Ему хотелось положить руку ей на плечи, притянуть к себе и поцеловать. Почувствовать прикосновение ее мягких губ к его губам. Наверстать все, что они упустили за эти годы, которые провели в разлуке. Осознание этого не давало ему расслабиться.