– Нам следует установить новое правило, – снова заговорил Оливер. – Едва мы почувствуем, что слишком, гм… отвлеклись, нам надо сначала выключить духовку, пока не случилось еще чего-нибудь.
«Еще чего-нибудь»? Что он имел в виду: безумный секс или реальный пожар? – подумала Рене. Да, было бы настоящей трагедией спалить ранчо Ред-Оук-Хилл или поджечь высотное здание, в котором кроме Оливера проживают сотни других людей. «Пресса тогда от меня мокрого места не оставит!»
Оливер притянул руку Рене ближе, и его губы скользнули по нежной коже ее запястья.
– А может, тебе просто нужно выключать духовку каждый раз, когда я вхожу в квартиру? На всякий случай, – пробормотал он, и Рене почувствовала, как желание снова охватывает ее, несмотря на то что этот день был таким долгим и утомительным.
– Отличный план!
Рене понимала, что должна поблагодарить Оливера, но в горле возник комок, мешающий дышать и тем более говорить. Оливер отпустил ее руку, переплел свои пальцы с пальцами Рене и произнес:
– Не могу обещать, что дальше все будет гладко и не возникнет непредвиденных проблем, но я хочу, чтобы ты чувствовала себя уютно. Если решишь куда-то пойти или что-то попробовать, – просто скажи мне. Я сделаю все, чтобы исполнить твое желание, потому что хочу, чтобы ты была счастлива.
Рене глубоко, медленно вдохнула, боясь, что вот-вот разрыдается. Это были самые прекрасные слова, которые когда-либо ей говорили… С другой стороны, что означают слова Оливера «Если решишь что-нибудь попробовать»? Оливер имел в виду приготовление печенья или…
Прежде чем Рене успела придумать какой-либо логичный ответ, Оливер, к счастью, отпустил ее руку и подрулил к воротам подземного гаража.
– Ну вот мы и приехали!
Он набрал на замке код, въехал в гараж и припарковался.
Рене почувствовала, как в душу закрадывается прежнее сомнение. Оливер, конечно, замечательный человек, и сегодня у нее был самый прекрасный день в жизни. Рене не могла вспомнить, когда последний раз беседовала с кем-то и при этом не прозвучала фраза «Ты должна…». Все знали лучше ее, что она обязана делать: адвокаты, которым Рене уже задолжала за консультации, а также родители, брат, муж, друзья. И громче всех об этом твердила мать. Все ее предложения и просьбы были лишь завуалированными приказами, которые должны были беспрекословно исполняться. Когда последний раз кто-то спрашивал у Рене, чего она хочет, обещал сделать ее счастливой? Когда последний раз кто-то прилагал усилия, чтобы заставить ее рассмеяться? Она в жизни так не хохотала, как при виде голого Оливера, выскакивающего из воды, и шипящих ему вслед рассерженных лебедей.