– Я недооценивал вас. Вы, Кара, оказались намного прекраснее того образа, который я успел себе придумать. Тот редкий случай, когда жизнь оказалась ярче грез.
Напряжение медленно отпустило. Сердце все еще гулко стучало в груди, но уже тише, не так оглушающе. Я придержала подол платья, незаметно вытирая о ткань вспотевшие ладони. Пережитый мгновение назад страх напомнил о моем незавидном положении. Если я хочу выжить и спасти сестер, стоит прислушиваться к Року.
«Но не забывать, что я для него – обладатель дара, сосуд с редкой и драгоценной жидкостью, не имеющий цену сам по себе».
Мы возвращались во дворец той же дорогой, что и пришли. Я была настолько поглощена мыслями, что очнулась уже у дверей, ведущих в мои покои. Я отшатнулась от Рока, запоздало сообразив, что охрана могла превратно истолковать мою руку, лежащую на его руке. Возможно, со стороны его поддержка выглядела как объятие.
Рок сделал вид, что не заметил моего грубого жеста, и вежливо произнес:
– Я бы пожелал вам приятных снов, но, боюсь, у меня плохая карма – в этом случае вам непременно приснятся кошмары.
Растерянная, я молча смотрела на него, не зная, как тактично спросить о том, что волновало меня.
– Вы… – Я набрала в грудь побольше воздуха, но так и не закончила вопрос: – Вы…
– Навещу вас завтра. В это же время.
Я с облегчением кивнула. Почему-то мне захотелось поблагодарить его, но я пересилила себя. Львы всегда должны выглядеть гордо.
Даже если я принадлежу Львам лишь номинально.
Рок усмехнулся одной половиной рта, словно услышал что-то забавное.
– Думаю, лучшее, что сейчас я смогу сделать для вас – это откланяться.
Он склонил голову, я присела в реверансе, а затем мы одновременно развернулись и зашагали в разные стороны: он ушел по коридору в неведанном мне направлении, а я, из последних сил держа спину прямо, исчезла в дверях, ведущих в покои. Уже там я медленно осела на пол, не дойдя до спальни буквально пару шагов. В глазах стало темно, в висках застучала кровь, но я не испугалась второго за этот день обморока. Он – меньшее из зол, что со мной уже приключились.
Голос Рони, настороженный и немного испуганный, заставил меня вздрогнуть. В темном окне, в которое я вглядывалась последние четверть часа, отразился ее силуэт, приобрётший мистические черты благодаря тусклому мерцанию свечей (сегодня нам принесли целую связку). Я обернулась. Сестра, нахохлившаяся, словно воробушек, и стягивающая на груди теплую мамину шаль – одну из немногих вещей, что остались после нее, смотрела выжидающе и как будто недоверчиво.