– Как я рада вас видеть! Встаньте, пожалуйста. Право слово, это лишнее…
Мои пальцы слегка подрагивали, и я спрятала руки за спину. Ник неуверенно поднялся с колена и посмотрел на меня. Его взгляд заскользил по моему лицу, словно он жадно вбирал каждую его черточку. Я смутилась. Столкнуться с таким откровенным обожанием, стоя в подвенечном платье и намереваясь стать женой другого человека, было… больно.
Растерянная я уже указала рукой на стул с высокой спинкой, когда спохватилась, что сама присесть не могу из-за страха помять или испортить платье, а Ник ни за что не опустится на стул, пока я не сделаю этого первой. Мой статус поменялся так резко, что я никак не могла к этому привыкнуть и не знала, как вести себя. Передо мной стоял человек, которым я очень дорожила, но я совершенно не знала, что могу ему сказать.
– Кара… Простите, Ваше Величество!
– Ничего, – я куснула губу. – Вы можете звать меня по имени, как прежде.
Ник упрямо мотнул головой.
– Ничего уже не будет, как прежде, Ваше Величество. Прошлое…всегда остается в прошлом.
– Ник, прошу вас… – я умолкла, понимая, что продолжать не стоит.
Взгляд Ника, наполненный таким невыносимым страданием и сожалением, полоснул меня, словно остро заточенный охотничий нож. Я судорожно сглотнула. Неожиданно мне подумалось, что я не испытывала боли, пока надевала подвенечное платье. Чувство сожаления, возможно, но не боль. Ник же, в отличие от меня, страдал по-настоящему. Я замерла, впервые серьезно задумавшись о природе своих чувств к Нику.
– Ваше Величество, я прошу простить меня за беспокойство. Я бы никогда не потревожил вас в этот день, – он прерывисто вздохнул, словно ему сдавило горло.
Я впилась ногтями в ладони, боясь неосторожным словом заставить мучиться еще сильнее. Я смотрела в лицо взрослого красивого мужчины, но видела лишь лицо мальчика, защищавшего меня от нападок острой на язык ребятни. Я помнила эти карие глаза, в которых сейчас застыла безмолвная мука, другими. Широко распахнутыми, счастливыми, когда в ответ на его признание я тоже поведала ему о своих чувствах.
Сейчас, вынырнув из детских воспоминаний, я с ужасом подумала, а не была ли моя влюбленность в Ника выдуманной. Не спутала ли я благодарность и симпатию с другим, более сильным чувством?
– Я хотел поздравить вас, Ваше Величество, – с трудом продолжил Ник. Он склонил голову, и солнечные лучи, падающие из открытого окна, вспыхивали в его каштановых волосах рыжими прядями. – С коронацией и… конечно, браком.
Сердце болезненно сжалось при виде выражения лица Ника – угрюмого, отчаянного, решительного. Его черты словно заострились, и я, всматриваясь в них, чувствовала, как вина и сожаление сдавливают меня в своих тисках.