Проснулась я, когда часы показывали начало десятого, и как выяснилось, не одна. Нет, Лайэна в комнате уже не оказалось. На смену ему пришел Элтон, который теперь тихонько посапывал на моем месте. Я же лежала на подушке, еще хранившей запах супруга. Шумно вздохнув, убрала упавшие на лицо пряди волос, в очередной раз поразившись самой себе. Это ж надо было так крепко спать, что даже не расслышала, как малыш забрался в кровать. Впрочем, короткий разговор с мужем, мои пожелания и легкий поцелуй на прощание тоже плохо отложились в памяти. Однако она беспощадно подбрасывала моменты, о которых сейчас хотелось бы позабыть, чтобы не анализировать многие события.
Признание Лайэна бередило душу, но в то же время и согревало ее. «Ты мой воздух, моя жизнь…» – словно наяву я расслышала приятный шепот, а перед внутренним взором предстали темно-серые глаза, в которых отчетливо читались нежность и любовь.
Как ему удавалось столько лет скрывать свои истинные чувства, выдавая их за дружеские? Или это я была настолько слепа? Или же попросту не желала ничего видеть, без зазрения совести купаясь при этом в его ласках и заботе, ничего не отдавая взамен?
Вдобавок в памяти всплыл пикантный момент, когда я проснулась посреди ночи лицом к лицу с мужем. Моя нога, согнутая в колене, лежала на его ноге, а рука Лайэна, отдававшая приятной тяжестью, покоилась у меня на боку. Вместо того чтобы отвернутся, я придвинулась к нему еще ближе, так, что наши носы едва ли не соприкасались, и снова погрузилась в сон.
Мне следовало чем-то заняться, чтобы перестать думать обо всем этом, поэтому быстро встала с кровати, накинула халат и направилась в ванную комнату приводить себя в порядок.
Я готовила сладкие блинчики, когда раздались шлепки босых ног о теплый пол.
– Доброе утро, солнышко! – поприветствовала я широкой улыбкой вошедшего в кухню сына, пробурчашего что-то невнятное в ответ.
Он хмурился, и мое сердце стало разрываться на части от волнения, однако знала, что, пока Элтон не захочет что-либо рассказать, выпытывать причину плохого настроения было бесполезно. В отличие от своего отца, он не обладал прямолинейностью, а больше походил характером на Лайэна, тоже любившего держать все в себе.
Однако молчание Элтона продлилось недолго. Едва я поставила перед ним тарелку с аппетитными блинчиками, как он созрел для разговора.
– Мама, а почему ты папе разрешаешь спать в твоей постели, а мне нет? – в его голосе не прозвучало горечи, лишь неподдельное недоумение.
Вопрос сына ввел меня на мгновение в ступор. Видимо, он все же увидел, как мы спали вместе. Но что в этом плохого? Разве мы не муж и жена? Надо все-таки заняться воспитательным процессом и приучить Элтона не входить в спальню без разрешения. Мало ли что ему «посчастливится» увидеть в следующий раз…