Алкаш толкнул дверцу хлипкого сарайчика:
– Вот он.
Привязанный за лапку к стене, в сараюшке прохаживался здоровенный гусак. При виде людей загоготал и забил крыльями.
– Украл, поди, – полюбопытствовал Андрюха. Без «наезда», несколько равнодушно.
На удивление, алкаш не стал горячо доказывать обратное. Он сплюнул и сказал спокойно:
– Какая тебе разница? Не хочешь – не бери. Найду другого покупателя, за пару-то бутылок, ха.
– Ладно, на тебе на литр, – врач подал денежку. – Помоги только гусика в сумку затолкать.
Обладатель драного пиджака схватил купюры, и поспешно удалился:
– Не было такого договора, чтоб грузить!
– Эй! Ну, хочешь, доплачу полтинник?
Мужик обернулся на ходу и хрипло рассмеялся:
– Найми грузчиков, купец!
– Сукин сын! – в сердцах сплюнул Андрюха. И крикнул в удаляющуюся спину. – Я тебя вспомнил! Ты меня наколол позавчера на остановке! Мошенник!..
Самое умильное – это принимать наваждение за бардак в голове. Ну да к чёрту всяческие мысли. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, на том и остановимся.
– Гуси – гуси – гуси, – замурлыкал врач, сложив пальцы щепотью.
Гусь искоса посмотрел на человека и раздраженно гоготнул.
Загрузка гуся в сумку потребовала полчаса. Только длинная шея не влезла, и птица наблюдала, куда её несут. Мимо сырных прилавков, колбасных отделов и аромата свежеиспеченного хлеба. Вот и фруктовые ларьки, дальше уже улица.
– Андрей Васильевич! Я-то думал – в больничке отлёживаешься. А ты уже бегаешь!
Дорогу Бутербродову преградил его начальник – Аникита Иванович Репнин. Наш герой замялся, неловко переступая. Программа обряда выдала ошибку, которую никоим образом нельзя нарушать. Убегать от ошибки правилами не запрещено, если что.
– Да я вот… – открыл рот Андрюха, и тут же его закрыл. Из-за ящиков с грушами выглянул продавец гуся и явственно подмигнул.
– Эвон, какую птицу приобрёл! Ты что, собираешься гусятину разводить? – главврач недоуменно вертел мощной шеей.
Бутербродов криво поулыбался… пожал застенчивым плечиком… изобразил на лице умиление… И попятился от начальника.
– Что за твою мать?! – охреневал Репнин.
«После покупки гуся, по дороге домой – нельзя ни с кем заговаривать…» – стучало в голове доктора.
– Эй, ты ослеп, чёрт возьми! – визгливо крикнула случайная торговка, попавшая под ноги пятящемуся доктору.
Бутербродов извинительно осклабился, прижал руку к груди и отвесил женщине земной поклон. И быстрым шагом, почти бегом, припустил прочь.
– Га-га-га! – недовольно загоготал гусь на весь рынок.
– Вот так вот твою мать! – воскликнул Аникита Иванович.