Халюкин медленно встал. Упёр кулаки в столешницу, и нежданно заорал:
– Вали отсюда, толстая шалашовка, быстро!
Дамочка подпрыгнула и ретировалась из кабинетика. Халюкин сел на стол и закурил. Спросил без предисловий:
– Ты почему здесь?
Жаннетта Петровна просунула негодующий нос в дверную щель:
– Я буду жаловаться вашему начальнику! – и тотчас же нос исчез.
Бутербродов решительно закрыл дверь на защёлку. Подошел к другу, сказал просто:
– Я был неправ, Антоха, каюсь! Выслушай меня, пожалуйста, внимательно! Мне очень нужна помощь!.. Всё началось на пикнике у Барина…
***
К синей иномарке, небрежно брошенной у здания прокуратуры, подъехала полицейская машинка. ДПС ГИБДД. Бравые сержантики окружили «Мерседес», достали свои блокнотики.
– Так и есть! – воскликнул один. – Те же номера, цвет, модель.
– Звоним в розыск? – спросил напарник. – Судя по ориентировке, помимо угона, на тачке висит ещё и убийство…
***
– …История, как сам понимаешь, не похожа на правду, – заметил Халюкин. Друзья сидели друг против друга. Между ними пепельница, наполненная доверху окурками.
– Но я тебе верю. Ведь ты мой друг, – очкарик подал руку через стол. Крепкое рукопожатие прервал телефонный звонок.
– Халюкин… Сейчас буду, – очкарик положил трубку городского аппарата. Подмигнул доктору: – Жаннетта Петровна уже наябедничала.
– Она может, – усмехнулся и доктор.
– Короче, едь к Барину. Вот ключи от моего авто, – прокурор достал маленькую связку. – Я позвоню Артюхе, обрисую ситуацию, так что нежданным гостем не будешь. Сам подрулю через пару часиков.
– У меня с собой синяя иномарка, – возразил доктор. – Я её угнал у своего охранника… точней, бывшего охранника. Да и треклятая книга в машине.
– Хм, – самодовольно гмыкнул прокурор. – Лучше не светиться на этой тачке. Вполне, что она уже в розыске.
– Хорошо, – согласился Андрей, подумав пару секунд. – Забери только шлюху в книжной обложке, – он передал свою связку ключей. – Тачка рядом с прокуратурой.
36. КРУГЛЫЙ СТОЛИК НА ТРОИХ
Трое верных друзей сидели за круглым столиком в гостиной, в усадьбе Барина, и пили пунш. Посреди столешницы лежала подружка дьявола. Признаков жизни книжица в черной обложке не подавала. Что творилось у неё на уме, никто не знал.
– Она, правда, тебя соблазняет? Прямо как баба?! – удивлялся Барин, кивая на томик.
– Ну типа того, – усмехнулся Андрей Васильевич. – Только вот при свидетелях трахать мою душу она стесняется, так что увидеть воочию наше соитие не получится.
Кошки смертны, значит все те, кто смертен – кошки. Все кошки полосаты. Конфуций смертен, значит он полосат. Не о том болтаете, ребятки…