– Мы на рынок, Иваныч. Скоро смеркается, а нам необходимо купить магические ингредиенты растительного происхождения. Покупка должна состояться строго после захода солнца!.. Рад был познакомиться и всё такое…
Двое верных друзей вышли.
Труп Агафьи бесстрастно взирал пустыми глазницами. А Иваныч всё же поборол желание писать заявление в СБ о служебном несоответствии. Не спеши исполнять приказ по зову долга, за него могут и наказать. Неизвестно, как с этим в других местах, но в полицейских кругах именно так.
***
– Чеснок. Базилик. Укроп. Вообще, каков срок действия у раствора?
– Думаю, на несколько часов хватит. Книгу обернул?
– Да, – Халюкин достал из ящика стола томик, завернутый в газету.
Диалог происходил на кухне очкарика. Алиса поддерживала Иришу в сей трудный час, а верные друзья вели свои мистические подготовки. По ходу отошли на перекур к фортке. По стеклу застучали капельки с небес. То ли там наверху уже панихида, то ли слезы радости… не узнаешь раньше, чем исполнишь.
– Дождик заморосил, блин. А газета на книге должна быть абсолютно сухой.
– Спрячешь за пазуху, только и всего.
– А на месте? – риторика осталась без ответа. Так всегда (к слову), когда она состязается с практикой.
Доктор засучил рукава, и стал натирать ладони вязкой жёлтой массой, с непередаваемым запахом.
Халюкин взял с подоконника бутылку и налил гранёный стакан до краёв:
– Вздрогни, Андрюх, от нервячков.
– Ты прав, могу забздеть, – легко согласился Бутербродов. – Минуту.
Андрей Васильевич открыл и закрыл спичечный коробок, ласково огладил книжку, и с наслаждением нюхнул ручки:
– Так. Пепел волос тётки Агафьи. Нимфоманка в газете. Оберегающая мазь. Всё в сборе, – доктор нервно перекрестился. – Очкарик, теперь давай водку.
Светила полная луна. Игривых облачков не наблюдалось, и небосклон мерцал яркими космическими звёздочками. Невдалеке от злосчастной крестовой пылал костёр, над ним – котелок, в коем что-то булькало. Бутербродов сосредоточенно помешивал похлебку черпаком.
В какой-то момент к вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим голосом:
– Надо же, купец! Я уж не надеялся!..
Из кладбищенских кустов вылез человеческий силуэт и поплыл к доктору. Ближе, ближе… В свет костра вступил маленький старый хрен. Сморщенное лицо, прядь седых волос, зеленые гляделки. И чёрный плащ с капюшоном.
– Привет, привет! Чего варишь? – ехидный голос был наполнен любопытством до краёв. Сверкнули золотые зубы.
– Здравствуй, – небрежно ответил Андрей Васильевич. – Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга. – Он разогнулся от костра, как можно шире улыбнулся.