— Да, — кивнул Яков. — Скорее всего, это прозвище моего предка-норманна. Но это давнее дело, сударыня, с тех прошло девять веков.
— Так вы, Яков, дворянин? Аристократ?
— Я новгородец, — усмехнулся Яков, — а в Новгороде или, по-нынешнему, в Себерии дворян, как таковых, нет. Есть, конечно, несколько княжеских родов. Например, князья Ижорские, и еще иностранные, по большей части, европейские дворянские роды. Вот, к слову, золовка у Полины Андреевны, баронесса фон дер Браге. Но с ней точно так же, как и со мной: род старый, из Дании, но давно обрусевший. Так что фамилия в большинстве случаев к этнической принадлежности — тем более, к культурной принадлежности, — отношения не имеет.
— Это вы меня нашли? — неожиданно сменила тему женщина. Голос у нее был слабый, с хрипотцой. Больной голос.
— Нет, сударыня, — покачал головой Яков, — вас нашли полицейские. Я приехал позже. Да, вот кстати! Совсем забыл. Это вам! — и он протянул ей пакет с гостинцами.
— Тут, собственно, всякая ерунда… — добавил он, когда Полина Берг забрала у него апельсины и шоколад.
Апельсины были из Морокко и пахли совершенно восхитительно, а шоколад был местный, себерский, но по мнению практически всех знакомых Якову женщин, если и уступал бернскому, то совсем немного.
— Спасибо, — поблагодарила Альв и даже попробовала улыбнуться, но ничего путного из этой затеи не вышло. — Я люблю апельсины. Это ведь апельсины, я права?
— Вы правы, — улыбнулась Полина Берг. — Очистить вам один?
— Нет, не надо, — чуть повела головой "найденыш". — Я просто хочу его понюхать…
Она взяла апельсин из рук доктора Берг и поднесла к носу. Похоже, запах цитрусовых ей действительно нравился. Она даже зажмурилась от удовольствия.
— Как хорошо!
Но хорошо или нет, ничего интересного из короткого разговора с Альв Яков не вынес. Девушка чувствовала себя плохо и, вероятно поэтому, была не склонна к долгой беседе. Яков лишь сумел убедиться в справедливости слов Полины Берг: "Найденыш" вела себя на редкость сдержанно и была вполне адекватна. Устойчивость ее психики к стрессу казалась просто поразительной, и, если не вдаваться в подробности, она отлично скрывала свою практически тотальную амнезию. Вот и все, что удалось узнать Якову тем вечером.
2. Суббота, одиннадцатое марта 1933
Ночь с пятницы на субботу Яков провел в раздумьях. Не то, чтобы он не спал вовсе, но и не думать о сложившейся ситуации не получалось. Вообще-то, колебания "на пустом месте" были для него не характерны, тем более, в этом случае. Ему просто нечего было обдумывать — Яков знал правду практически с первого момента. Ну, пусть не знал наверняка, но уж точно, догадывался, каким, в конце концов, окажется ответ. Оставалось лишь решить, что теперь со всем этим делать, но вот это у него как раз и не выходило. Он просто не знал, на что теперь решиться.