Так-так… многовато трещин и дыр в своде. И тут ведь вроде неглубоко. Кажется, нам хотят устроить «театр теней».
– Лобан, дай мне светильник. Так. Возьмись за руку. Закрой глаза.
– Что сейчас…
– Спокойно. Откроешь глаза, когда я скажу. Ничего серьёзного.
Делаем ещё пару шагов.
Точно. Сверху слышится звук, который когда-то пугал меня до содрогания, а теперь стал привычным. Хорошо отполированные каменные блоки стремительно перемещаются, приводя в движение новые и новые элементы древнего технэ.
Сейчас на поверхности горы откроются едва заметные отверстия, свет проникнет вниз, и прямо перед нами вырастет чудовище, сотканное из множества переплетённых лучей. Тот, кто видит нечто подобное впервые, может просто рехнуться от ужаса.
Например, младший умелец Лобан.
Что-то разладилось там, наверху, за истекшие тысячелетия. Вместо чудовища появляется миленький световой узорчик. Хоть в усадебную спальню переноси – по утрам будет радовать душу…
– Можешь открыть.
Его ладонь едва заметно дрогнула. Даже этого узорчика хватило, чтобы мой матёрый помощник малость оторопел.
– Вперёд.
Так и есть – ещё сорок шагов, и перед нами открывается большая палата. Колодцы. Вырубленные в камне лестницы наверх. Труха от того, что здесь было деревянного, коричневатая пыль от того, что было здесь железного, негромкий плёс подземной реки. Это она даёт силу доброй половине здешних ловушек. Чёрные жерла ходов, уводящих в глубь горы.
Где-то я ошибся. Нет сомнений.
Где-то я напортачил.
Здесь палаты управления быть не может, здесь – склад и неиссякающая «цистерна» с водой. На вершине меоты выстроили крепость. Любопытно, никогда прежде не находили меотскую крепость столь близко от Херсонеса… В глубине горы строители расположили этот самый склад и лабиринт, скрывающий сердце боевой технэмы.
Что умеет делать технэма меотов? Да сущую ерунду. Запрудить реку или, наоборот, открыть брешь в плотине. Уничтожить мост. Обрушить скалу. Выпустить диких зверей. Выпустить засадное войско. Открыть тайный выход из крепости. А потом – всё, кончился завод. Технэма у них всегда одноразовая.
И всегда – слышите? – всегда самую опасную ловушку меоты ставили перед ходом, ведущим к палате управления. А перед палатой, где мы сейчас стоим, обнаружился всего лишь «театр теней» да пара языческих истуканов. Слабовато. Значит, все ответвления лабиринта, начинающиеся здесь, – липа. Для отвода глаз. Или, в крайнем случае, – другие склады.
Сердце боевой технэмы осталось у меня за спиной.
Что-то я пропустил.
Какая из ловушек самая опасная?
Удар копья? Каменные шипы, вонзающиеся в ступни? Осыпь?