– Асенька, не волнуйтесь, я вам точно не стану врать, потому что не умею. Вы где видели учителя истории, который врёт?
– Да все они врали изрядные, – усмехнулась Ася и смахнула слёзы платком, который протянул ей Игорь Львович.
– Вот это верно, – покаянно подтвердил тот. Аккуратно вынул из рук девушки опустевшую чашку, налил чаю, поставил на блюдечко, подвинул к Асе. – Враль на врале. Почему, Асенька, думаете, я пошёл именно в историки?
– Потому что можно придумать любую ерунду и сказать, что так и было?
– Как вы обо мне дурно думаете! Потому что я хотел знать правду. И понял, что никто мне её не скажет, если я только сам её не отыщу.
– И как?
– Ну… – Игорь Львович вздохнул, откусил от своей лепёшки, повертел её с сомнением и отложил в сторону. – Это оказался такой долгий процесс…
– Так вы думаете, дальше будет хуже?
– С историей?
– Нет, с нашим временем.
– Понимаете, Асенька… иногда история, то есть всё происходящее, становится как лавина. И тут мы с вами уже ничего не можем изменить. Потому что запустить лавину может кто угодно… любой дурак, любая сволочь, которая окажется на горном склоне в нужное время и в нужном месте. Для этого надо просто что-нибудь громко прокричать в этом самом месте и в это время. Необязательно осмысленное. А после того, как лавина покатилась вниз, остановить её не может никто. Разве что какой-нибудь великан. Но великаны бывают только в сказках, а мы говорим про обыкновенную жизнь. А в обыкновенной жизни обыкновенных людей эта лавина сметёт и переломает. Всех, кто окажется на её пути. Даже таких замечательных, как вы, Асенька, и таких храбрых, как Алексей, а тем более таких неумелых изготовителей овсяных оладий, как ваш покорный слуга. Вот, ешьте лучше мёд.
– Значит, мы стоим под лавиной? – уточнила Ася.
– Образно говоря…
– Почему вы ещё не уехали, Игорь Львович?
– Что?
– Ну, вот Алёша мне всё говорит, что надо немедленно бежать. То есть я сейчас не могу, и он это понимает, но иногда начинает настаивать, что всё равно надо бежать немедленно, иначе будет поздно, и что он это чует. Но для того, чтобы бежать, я должна… мне надо измениться. Понимаете?
– Асенька, конечно, вам сейчас опасно…
– Не только. Знаете, я Алёше это не говорила, но мне кажется, даже после того, как родится ребёнок, и на него это уже не повлияет, даже тогда я не смогу… я не захочу… Я и раньше никогда не хотела…
– Я знаю, Асенька, – перебил её Игорь Львович. – Я знаю.
– И что мне делать? – дрогнувшим голосом спросила Ася.
Профессор вздохнул. Осторожно вынул чашку из судорожно сжатых Асиных пальцев, легонько сжал напряжённые ладошки в своих руках.