, он может по-настоящему ощутить свою ценность. Это ответ, предлагаемый психологией Адлера.
ЮНОША: Почувствовать, что я приношу пользу обществу?
ФИЛОСОФ: Когда твои поступки приносят пользу обществу – иными словами, другим людям, – ты думаешь: «Я оказался полезен для кого-то». Вместо чужой похвалы, которая представляет собой оценочное суждение, ты обретаешь внутреннее ощущение: «Я могу оказывать содействие другим людям». Именно так мы наконец начинаем осознавать нашу подлинную ценность. Это напрямую связано со всем, что мы говорили о чувстве общности и поощрении.
ЮНОША: Хм. Не знаю, это становится немного запутанным.
ФИЛОСОФ: Мы подходим к главному предмету нашей дискуссии, так что прошу тебя еще немного потерпеть. Это касается заботы о других людях, построения горизонтальных отношений и метода поощрения. Все эти вещи связаны с глубоким жизненным осознанием того, что «я кому-то полезен», и, в свою очередь, с мужеством для продолжения жизни.
ЮНОША: Быть кому-то полезным… Ради этого стоит жить?
ФИЛОСОФ: Давай сделаем небольшой перерыв. Хочешь кофе?
ЮНОША: Да, пожалуйста.
Дискуссия о чувстве общности стала еще более запутанной, чем раньше. Человек не должен ни восхвалять, ни осуждать. Все слова, используемые для оценочных суждений о других людях, основаны на вертикальных отношениях, а мы должны строить горизонтальные отношения. Лишь когда человек почувствует, что он кому-то полезен, он сможет обрести истинное понимание своей ценности. Где-то в этой логике был крупный изъян; молодой человек инстинктивно чувствовал это. Потягивая горячий кофе, он вспомнил о своем дедушке.
ФИЛОСОФ: Ну как, ты обдумал мои слова?
ЮНОША: Да, постепенно все проясняется. Кажется, ты не понимаешь, что в некоторых суждениях действительно хватил через край. Это опасные и довольно максималистские суждения, отвергающие нормальное представление о мире.
ФИЛОСОФ: В самом деле? Какие именно?
ЮНОША: Мысль о том, что способность быть кому-то полезным дает истинное осознание собственной ценности. Иными словами, человек, который не приносит пользу другим, не имеет никакой ценности. Это ведь то же самое, верно? Если довести эту мысль до логического завершения, то жизнь новорожденных младенцев, инвалидов и престарелых людей, прикованных к постели, тоже ничего не стоит. Как это может быть? Давай поговорим о моем деде. Он проводит свои дни на кровати в доме престарелых. У него старческое слабоумие, он не узнает своих детей и внуков и нуждается в постоянном уходе. Нельзя даже подумать о том, что он может быть кому-то полезен. Стоит ли продолжать? Если придерживаться твоего мнения, это все равно, что сказать моему деду: «Люди вроде тебя не достойны жизни».