Контракт С. Свиньина, заключенный с Муратом в 1738 году, совсем не следует рассматривать в качестве первой попытки российской администрации приобрести одновременно золото и серебро на своей границе. Так, вице-губернатор Иркутской провинции Алексей Львович Плещеев докладывал в конце 1735 года о покупке им на 15 тысяч лянов коммерческого, или «ханского», серебра, из которых отправил кабинету в Санкт-Петербург 116 лянов и 5 цзиней (10 фунтов 54 золотника в соответствии с русскими мерами весов). А.Л. Плещеев обратил внимание на весьма выгодную цену — по курсу 1 рубль на 1 лян — и поделился своими намерениями купить еще 50 тысяч лянов такого золота в будущем. В кабинете с восторгом встретили проект Алексея Львовича, хотя предостерегли его от превышения первоначальной цены. Все китайское серебро, уже приобретенное на границе, а также добытое после, настаивали в кабинете, требовалось незамедлительно отправлять в Москву для переработки в русские монеты через денежную канцелярию. Никаких документальных свидетельств новых приобретений серебра А.Л. Плещеевым для нас не сохранилось, но в 1744 году сенаторы снова решились на попытку закупки серебра за границей, то есть в Персии и на китайской границе. Вице-губернатору Л. Лангу поступило распоряжение на приобретение китайского купеческого серебра в Кяхте, Маймачене или в любых других местах, где это удастся, по возможности в обмен на российские товары.
Начиная с 1738 года как раз через Симона Свиньина, а не посредством пекинских обозов или государственных чиновников в Забайкалье в Казначействе пытались одновременно приобрести большие количества золота и серебра. Главным товаром изначально считалось золото, и не потому, что в серебре отсутствовала нужда, но только в силу того, что бухаретин Мурат Бачим сначала предложил продавать золото. Уместно напомнить, что в те годы в России имел хождение некоторый объем золотых монет. С. Свиньин предложил Мурату, чтобы тот поставлял ему чистое золото в таких больших количествах, на какие его начальники захотят его продать по курсу 2 рубля за 1 золотник. Он предложил своему руководству в Санкт-Петербурге присвоить всей сделке неофициальный характер и постараться не придавать ей огласки, чтобы обойтись без заключения какого-либо формального договора. Свое предложение он обосновал тем, что купцам-единоличникам, торгующим в Кяхте, уже тяжело зарабатывать на своем промысле, а если им, а также китайцам в Пекине станет известно о вступлении Русского государства в конкуренцию с ними на границе, вряд кто такому повороту сильно обрадуется. Такая забота о кяхтинских купцах нам представляется вполне убедительной. И понятно, что С. Свиньин чувствовал себя намного уютнее в далекой Сибири, когда его ничем не связывали скрупулезно прописанные договоры. Он настаивал на большой выгоде для государства, если он станет вести открытый обмен товаров и русских денег на все золото, поставляемое на границу любым из купцов.