Право на торговлю табаком, когда его лишали купцов-единоличников, передавалось на откуп частным лицам, как русским, так и иноземцам. По далеко не полным данным, собранным С.М. Троицким, можно предположить, что Государственное казначейство получало намного больший доход на протяжении тех лет, когда торговля табаком сдавалась на откуп частным монополистам, чем когда ею свободно занимались все желающие купцы-единоличники (1728–1748). В неполном сенатском обзоре значатся поступления от налогообложения торговли табаком между 1728 и 1736 годами, в размере 54 116 рублей и 96 копеек. Однако за те же самые годы недоимки по сбору таможенных пошлин составили фактически в пять раз большую сумму — 285 994 рубля и 48 копеек. То есть по неназванным причинам государству не удалось собрать львиную долю пошлины с оценочного объема частной торговли табаком. Тут напрашивается предположение о том, что государственному аппарату России всегда было легче и практичнее собирать налоги, причитавшиеся с единственного торгового откупщика, чем таможенные пошлины, распределенные по большому количеству купцов-единоличников. Государству досталось бы намного больше денег за счет совершенствования и ужесточения деятельности его таможенного управления, чем через сдачу оборота табака на откуп. Но власти выбрали второй вариант. Несколько раз на протяжении 1730-х и 1740-х чиновники пытались отыскать нового откупщика, но до конца 1740-х годов этого у них не получалось. К тому времени, когда купец Матвеев предложил взять на откуп табачную монополию, задолженность по таможенным пошлинам достигла 631 401 рубля! Может так показаться, будто Государственное казначейство России получило значительный доход от сдачи торговли табаком на откуп, но в то же самое время государство упустило возможность на намного более весомую прибыль.
Закончим главу разбором ситуации с оборотом благородных металлов. Монополизация государством практически всей торговли золотом и серебром с китайцами представляется редким, разумеется, видом торговой монополии, так как функцией исключительного права государства всегда считалась чеканка и выпуск в обращение металлической валюты своей страны. Насколько нам дано судить, государственные чиновники, в том числе С. Свиньин и Л. Ланг, не смогли приобрести достаточного количества золота и серебра, чтобы хоть как-то спасти свое государство от финансового провала. Вряд ли что-то изменилось бы в том случае, если бы власти начали активно поощрять частный импорт таких металлов и гарантировали купцам-единоличникам выгодный курс на продажу всего их золота и серебра Государственному казначейству. Мандарины маньчжурского двора вряд ли позволили бы утечку благородных металлов из своей страны в количествах способных принести большой доход российской казне или обеспечить надежную основу русской валюте в виде благородных металлов.