Но это было бы очень похоже на оправдание, на попытку защититься. А последнее, чего Нике хотелось – это защищаться перед такими, как Ванесса.
– Интересно, кто у нее отец? Наверняка какой-то пьяница! Всем известно, что, когда мужчины остаются без присмотра женщин, они начинают пить, – подала голос Вильма; она словно старалась всеми силами загладить перед подругой незримую вину за то, что у нее есть аэролит, а у Ванессы нет: с готовностью подхватывала ее реплики, громко смеялась над любыми ее шутками и преданно заглядывала в глаза.
Ванесса одобряюще улыбнулась подруге и продолжила:
– Скорее всего, именно из-за отца она и не прошла проверку, когда подала заявление. Да уж, хорошая из нее выйдет авионера! Давно доказано, что отцы-одиночки, и тем более пьяницы, не могут воспитать полноценного человека и их дети в большинстве своем становятся неудачниками или даже… преступниками!
Ладони Ники сами собой сжались в кулаки. Ее отец был замечательным человеком – любящим, честным и порядочным. Прекрасный школьный учитель, его обожали ученики и уважал весь город!
Как раз сегодня перед занятиями Ника забежала на почту и отправила письмо в Кибирь. И почувствовала, как сжимается сердце, когда увидела, как ее конверт отправился в пачку с другими отправлениями. Прошло всего несколько дней, а Ника уже очень скучала по отцу… И она больше не сердилась на то, что из-за его попыток в прошлом работать врачом она едва не лишилась возможности стать авионерой.
Ника не стала ждать, сколько еще яда выплеснет на нее разочарованная своей неудачей с аэролитами красотка. С такими, как Ванесса, вежливость не работает; наоборот, нужно сразу бросаться в бой. И бить наотмашь.
– Может, я стану и не лучшей авионерой, – громко и отчетливо произнесла Ника, входя в классную комнату, – зато ты не станешь вообще никакой.
Разумеется, Ванесса даже не покраснела – таких можно застать на месте преступления, и они и глазом не моргнут. Но Ника видела, что удар достиг цели.
– А ты что тут делаешь? – огрызнулась Ванесса. – Подслушиваешь?
– Я пришла на свои занятия, – отчеканила Ника. – А вот что здесь делаешь ты? Разве твое место не в Конструкторской? Среди таких же неудачниц?
А вот теперь Ванесса покраснела. Не от стыда – от ярости.
– Не твое дело, – процедила она.
Ника улыбнулась. Когда вместо ответа тебе говорят «не твое дело», значит, собеседнику крыть нечем… пусть даже сам он этого еще и не понял.
Она отвернулась и осмотрела классную комнату, выбирая свободную парту, за которую можно было сесть, но, услышав за спиной негромкое «вульгарная хамка», снова обернулась и обвела внимательным взглядом примолкших девиц. Кое-кто все-таки опустил глаза, и это внушало надежду – значит, не у всех напрочь отсутствует совесть. Остановив взгляд на вызывающе уставившейся на нее Ванессе, Ника негромко произнесла: